Дневник для Стеллы

31. Мне вспомнилось нынче, как бывало [БСС], когда я с важным видом приходил из дома какого-нибудь лорда, высказывала предположение, что я не иначе как свел знакомство с каким-нибудь дворецким. Так вот, сэр Э. Фаунтейн пригласил еп[ископа] Клог[ерского], меня и еще кое-кого поехать вместе с ним пообедать в одном доме и привез нас к герцогу Кенту[1029], которого, как оказалось, нет в городе, однако его дворецкий великолепно угостил нас, показал прекрасные картины и прочее. Я все еще не видел мисс Эш, жду, когда она начнет выходить из дома на прогулку. Нынче вечером леди Мэшем, доктор Арбетнот и я задумали распространить одну небылицу: что приятелям мистера Нобла[1030], повешенного в прошлую субботу, удалось вернуть его к жизни, однако вскоре после этого он будто бы снова был схвачен шерифом и в настоящий момент находится под стражей в Холборне[1031] в «Черном лебеде». Каждый из нас пошлет завтра к своим знакомым якобы узнать, не слыхали ли они что-нибудь об этом, благодаря чему, мы надеемся, весть быстро распространится. Во всяком случае, мы со своей стороны постараемся сделать все от нас зависящее, а уж остальное предоставим на волю случая. [Копойной ноци, МД].

1 апреля. Из нашей затеи ничего не вышло, хотя я посылал слугу в несколько домов, чтобы поспрашивать об этом среди лакеев, не посвящая его, конечно, в нашу тайну. Но боюсь, что мои сообщники недостаточно посодействовали успеху этой шутки. Мы с Парнелом обедали у Дартнефа (вы о нем не раз слыхали от меня), а после втроем отправились к лорду Болинбр[оку], который садился обедать и упрашивал меня остаться, но я предпочел уйти, проведав, что он собирается попотчевать меня довольно унылой поэмой одного священника по имени Трэп, посвященной заключению мира[1032]. Шведский посол сказал мне нынче при дворе, что очень тревожится за судьбу своего государя[1033]; мы, признаться, и в самом деле опасаемся, не погиб ли он среди этих турецких собак. Я уговорил лорда Болинбр[ока] пригласить мистера Аддисона отобедать с нами в Великую пятницу. Думаю, что мы будем друг с другом подчеркнуто учтивы. Он сочинил пьесу, представление которой состоится в пятницу на Святой неделе; это трагедия под названием «Катон»[1034]. Я читал ее несколько лет тому назад, когда она не была еще окончена. Кстати, писал ли я вам, что Стиль начал издавать новый ежедневный журнал, который называется «Гардиан»[1035]. Говорят, он из рук вон плох; я его еще не читал. [Копойной ноци, длаг[оценные] МД].

2. Утром виделся с лордом Болинбр[оком], и он сообщил мне о прибытии из Испании курьера — испанский король согласен со всеми пожеланиями нашей королевы, и герц[ог] д'Оссуна выехал из Парижа в Утрехт. Меня все же уговорили привести к себе домой этого Трэпа, чтобы ознакомиться с его поэмой и выправить ее, хотя она никуда не годится. В то время, как я корпел над ней, к моим окнам подъехал сэр Т. Ханмер и сообщил, что наша с ним поездка в Клиффден к леди Оркни, которую мы собирались навестить на этой неделе, не состоится, потому что он нездоров и врачи не разрешают ему выезжать. Я думал пообедать с лордом-казн[ачеем], но, навещая полк[овника] Диснея, живущего с генералом Уитерсом, с таким удовольствием наблюдал скромную трапезу генерала, что предпочел остаться и пообедать с ними, а к лорду-казн[ачею] явился только в шесть и застал у него доктора Сэчверела, поведавшего, что он получил сто фунтов от одного книготорговца, который будто бы намерен напечатать в количестве тридцати тысяч экземпляров проповедь, читанную им в прошлое воскресенье[1036]. Я, однако же, склонен думать, что книготорговец весьма на этом прогадает; хорошо, если ему удастся продать хотя бы половину. Я до сих пор велю топить камин, хотя уже наступил апрель и это против моего старого правила, но на дворе сейчас так сыро и холодно; я, право же, не припомню такой продолжительной скверной погоды за всю свою жизнь. [Копойной ноци, длаг[оценные] плоказницы МД].