Дневник для Стеллы

24. Сейчас я поведаю вам одну занятную историю: Нэд Саутуэл рассказал мне на днях, что получил письмо от ирландских епископов с обращением к герцогу Ормонду, в котором они просят его похлопотать перед королевой об отмене первин. Я обедал с ним сегодня и видел это письмо вместе с другим, отправленным ему епископом Килдерским[268], с поручением запросить у меня бумаги и пр.; а я в свою очередь получил с последней почтой письмо от архиепископа Дублинского, изъясняющего мне причину этих действий. Он пишет, что таково было пожелание епископов, которые, услыхав о назначении герцога Ормонда лордом-лейтенантом, все собрались и весьма холодно говорили о том, что именно я являюсь ходатаем, поскольку я был в милости у другой партии, и пр.; вместе с тем они все же пожелали, чтобы я не оставлял свои хлопоты. Мудрость этого решения восхитительна, тем более, что как раз перед тем я уведомил архиепископа об оказанном мне мистером Гарли приеме и о том, что он уже говорил с королевой и обещал, что все будет сделано, но только не велел мне пока сообщать об этом ни одной живой душе. Несколько времени спустя мистер Гарли позволил мне известить примаса и архиепископа о том, что королева даровала первины и что в самом непродолжительном времени государственный секретарь лорд Дармут отправит в Ирландию официальное уведомление об этом. И таким образом получилось, что в то время, как их письмо было на пути к герцогу Ормонду и Саутуэлу, мое — с отчетом о том, что все уже сделано, шло к ним. Я тотчас же написал архиепископу довольно резкий ответ, в котором выказал свое возмущение действиями епископов, исключая его самого, но, разумеется, во вполне пристойных выражениях. Хотел бы я знать, что они скажут теперь, когда узнают, что все уже улажено. Мне пришлось вчера по этой причине уведомить Саутуэла, что королева уже все сделала, поскольку он стал обещать мне, что милорд непременно над этим поразмыслит, но только через несколько месяцев после отъезда в Ирландию. Однако герцог Ормонд, как известно, уже и прежде занимался этим целых три года и притом без всякого успеха. Я предоставляю вам теперь полную свободу сказать при случае, что все уже сделано и что королеву убедил даровать первины не кто иной, как мистер Гарли. Клянусь жизнью, сам я презираю эту честь, потому что слишком горд, и не желаю, чтобы вы приписывали мне хотя бы малейшую заслугу, когда будете об этом говорить, но мне очень бы хотелось насолить епископам и широко разгласить, что добился этого именно мистер Гарли; пожалуйста, сделайте это. Ваша матушка прислала мне вчера вечером пачку восковых свечей и полную коробку пирожков со сливами. Я решил сперва, это в ней заключено нечто предназначающееся для вас, а посему, не заглянув в коробку, попросил принесшую ее служанку передать, что я позабочусь об отправке этих вещей вам, так что теперь мне нужно поблагодарить ее письменно. Не находите ли вы, сударыни, что письмо вышло несколько длинноватое? Надеюсь, на сей раз вы довольны? Нет, никаких приступов после первого у меня больше не было: я пью по утрам коньяк, а по вечерам глотаю пилюли. Не беспокойтесь, я не так уж задет поступком этих ничтожных епископов, хотя и был поначалу несколько рассержен. Я могу сказать вам заранее, какая награда меня ожидает: мистер Гарли сочтет, что оказал мне великую услугу, герцог Ормонд, возможно, решит, что я пренебрег его помощью, а ирландские епископы, — что я вовсе ничего не сделал. Так уж ведется в этом мире. Но я выше всей этой суеты, и, откуда им знать, может, у меня есть более веские причины. Но довольно, вы не услышите больше ни единого слова о первинах, герцогах, Гарли, архиепископах и Саутуэлах.

Я препоручил Раймонда заботам кое-кого из его соотечественников, чтобы они показали ему город, и ссудил ему Патрика. По вечерам он непременно желает сидеть со мной, а посему я строжайше наказал Патрику, что по вечерам меня нет дома.

Письмо X

Лондон, 25 ноября 1710.

[суббота]