Дневник добровольца

Рутул, Костек, Нерпа и Немо (зетовец) показали пример отваги и выносливости. Рутул восхитил. Я думал он повар-такой-повар, а он как рванул сегодня со словами: «За Родину!» — что я в осадок выпал.

Суть описывать не буду. Но если произойдёт задуманное, то мы на несколько десятков километров (гиперболизирую!) ушатаем линию фронта.

Говорю парням, что за такой героизм им положены медали.

— Нам медалей не дают, — вздыхает Немо, растопырив глаза.

Он похож на одноимённую рыбку из мультика.

— Мне медали не нужны. Вернуться бы живым, — говорит Рутул.

— Закрою контракт, куплю машину, вино и дури, поеду в горы, лягу и буду курить. — Это мечтает Нерпа, а Костек просто смеётся.

Солдатское радио принесло инфу о том, что Китаец, Ленин и Зима, вернувшись с б. з., поехали в город, напились и начали барагозить. Их поймали, скрутили, вернули на базу, наваляли пряников и снова отправили на б. з. (на другую точку, не на ту, где я сейчас). Горе-Китаец. Ему одной истории с алкоголем было мало. Опять вляпался.

Пока писал, пару раз по нам шандарахнули натовские приспешники.

Арес (старший у зетовцев) беспокоится о том, что я больше всех занят:

— Тебя эксплуатируют!

— Меня? — смеюсь. — Парни за меня горой. Просто хочу быть нужным, поэтому пашу как проклятый.

— А я хочу домой. Дома уже семь лет не был.

16 августа, 11:36

По нам работал миномёт. Плотно. Зашкерились, переждали.

Трёшка полдня где-то шмандается. Я провёл время с Рыжим. Рыжий меня любит в отличие от Трёшки. Трёшка не любит. Оторву ему уши за это. Ласково оторву.

Разболелся зуб мудрости. Хотел его вырвать перед уходом на войну, да пожалел дурака. Оставил. Вот и расплачиваюсь теперь. Хорошо, что обезбол есть.

Немо рассказал о своих кентах и брате. Все либо Герои России, либо представлены к званию за немыслимые подвиги.

Кто-то в одиночку взял девяносто двух немцев в плен, кто-то разбомбил колонну бронетехники, а кто-то за четыре круга на войне заработал около пятидесяти лямов с учётом денежных выплат за подбитые танки, птички, ранения и прочее. Слушать приятно, даже если понимаешь, что Немо заливает.

Настроение среднее. Постоянная движуха не даёт зацикливаться на мыслях о смерти.

О доме и любимых людях думать не могу. Расклеюсь.

Нехилый прилёт…

16 августа, 18:47

Время замедляется. На войне оно растягивается до неимоверных размеров. Минута длится вечность. Неудобство дневника в том, что приходится отбивать числа. Они даже не шевелятся.

Так или иначе, лето на излёте. Скоро осень.

Рыжий не отходит от меня. Он огненно-рыжий. Цветом в осень. Красавец. Чище Трёшки, потому что постоянно лижется. И меня тоже облизывает.

Удалось поесть два раза. Два раза вчера и два раза сегодня. Двухразовое питание — это уже счастье.

Зетовцы рванули на эвакуацию. Вытаскивать погибших бойцов. Арес и Сава (позывной местного парня с воровскими звёздами). Их никто не просил. Сами. Сказали, что кроме них никто не вытащит и нормально не похоронит.

С зетовцами удобно работать. Сильно развит инстинкт самосохранения. Подскажут, разъяснят, помогут. Разложат по полочкам, если затупишь. Без крика и ругани. Без наезда. Грамотно.

Арес с благородной осанкой, подвижный, широкоплечий. По нему и не скажешь, что до войны сидел семь лет в камере четыре на два. Сава похож на быка из девяностых, когда ходит в спортивных штанах. Переодевшись по-боевому, смахивает на киборга из фантастических фильмов про звёздные войны.

17 августа, 11:11

Я работаю в одиночку, отдалённо от парней. По двенадцать, иногда больше, часов в сутки. Вчера около восьми вечера слышу Рутула:

— Дяха, вы покушали?

Он ко мне на «вы» обращается из уважения к возрасту. «Дяха», видимо, обращение у дагестанцев.

— Нет, — отвечаю.

Рутул принёс тарелку густого горохового супа с тушёнкой.

— Ешьте! Солдат должен по три раза в день питаться, по режиму, иначе он воевать не сможет.

Суп зашёл за милую душу. Поблагодарил.

— Добавку хотите? — поинтересовался Рутул.

— Не отказался бы.

Рутул принёс ещё одну тарелку. Она ушла вслед за первой с такой же скоростью.

— Чай будете? Сколько сахара?

— Ложку…

— Так мало?

— Сахар надо экономить. Хорошо, положи две.

— Дяха, пока я здесь, вы будете хорошо питаться! Как положено солдату, а не так, как здесь кормят.

17 августа, 11:22

В четыре утра рыжий пёс встал у клапана и начал истошно гавкать. Мы подскочили, как по тревоге. Пёс ни на кого здесь голоса не поднимает. С котами и кошками не дружит, но и не цапается. Значит, чужие пожаловали. Местный Фаза отработал ситуацию из пулемёта. Вслепую.

Когда-то гуси спасли Рим. Сегодня ночью рыжий пёс, которого парни приютили, обогрели и накормили, простив прегрешения, предупредил нас об опасности.

С четырёх утра на ногах. В районе десяти Рутул принёс гречку. Я отказался, сказав, что поем после одиннадцати, когда освобожусь на пару часиков. Побоялся, что в туалет прихватит, а в туалет ходить на войне — особое приключение. Иногда не ешь не потому, что не хочется или еды мало, а потому, что нет возможности сходить по-большому.