Дневник его любовницы, или Дети лета

На даче у меня стоит старенький и нежно любимый «Пентиум». Возможности у него по сравнению с ноутбуком ограниченные и скромные, фигура громоздкая, дизайн примитивный, но я этот старенький системный блок люблю. Когда я сажусь за стол и включаю в сеть такой же старенький монитор «Самсунг» с тяжелым длинным задом, у меня в мозгу немедленно начинают генерироваться идеи. Иногда мне кажется, что загрузка у нас с компьютером идет параллельно. Оля изгнала «Пентиум» на дачу давно, с началом ремонта. А вместе с ним из дома отбыл я. Добровольно.

В общем, я хочу сказать… Вполне понимаю хорошего писателя Стивена Кинга, который, будучи человеком не бедным, пятнадцать лет пишет на одном и том же устаревшем компьютере. И даже как-то сказал, что его старенький системный блок работает не на электрическом токе, а на каком-то другом виде энергии. Честно говоря, он прав. Есть у вещей своя бессмертная душа. Мой «Пентюх» очень хорошо чувствует мое настроение. Если работа не идет, я просто физически ощущаю, как от компьютера начинают исходить теплые энергетические волны. «Пентюх» старается меня успокоить.

– Расслабься, – говорит он мне дружески. – Это все ерунда. Подумаешь, сегодня три страницы написал. Зато завтра двадцать выдашь! Времени впереди много, ты все успеешь…

В отличие от ноутбуку, мой добрый «Пентюх» никогда не демонстрирует высокомерное превосходство над хозяином. Мы с ним находимся примерно на равных. Наверное, именно поэтому я его люблю так сильно и преданно. Я тоже не слишком новая модель гуманоида с довольно ограниченным набором возможностей. Есть модели поновей и покруче. Я бы даже сказал, гораздо новей и гораздо круче.

Я вышел из кабинета и направился в спальню. Оля сидела на кровати и приводила в порядок ногти. Перед ней работал телевизор.

– Слушаешь? – спросил я.

– Ага, – ответила жена, не поднимая головы.

– Нашла, что слушать, – покритиковал я, доставая из гардероба джинсы и свежую майку.

– Мне нравится, – ответила Оля.

В ее голосу прозвучал упрек. Действительно, по какому праву я решаю за жену, что ей смотреть и слушать?

На экране лицедействовал старый политик новой формации, которого очень любят приглашать на различные телевизионные шоу. Наверное потому, что с ним не скучно. Никогда нельзя заранее угадать, чем он потешит народ на этот раз: подерется в прямом эфире с оппонентом или высморкается ведущему в галстук. Я называю его «Демократор». Что это такое? Поясняю: демократор – это помесь демократа с терминатором. Внешне, конечно. Разрушить самостоятельно Демократор ничего не может, он только имитирует независимость, но поступает всегда так, как требует его хозяин. В соответствии с вложенной в него программой, так сказать.

Раньше я наблюдал за этим кривлянием с недостойным любопытством и часто смеялся. Сейчас постаревший обрюзгший Демократор стал вызывать у меня жалость. Когда я смотрю на его добросовестные попытки завести себя до нужной кондиции, то почему-то вспоминаю слова из бессмертного хита Аллы Борисовны:

– Смешить вас мне с годами все трудней…

Вот и сейчас шея демократора побагровела от усиленного прилива крови, а сам он начал пыжиться и раздуваться, как бабки-кликуши в деревнях, вводя себя в истерический транс. Я смотрел на это неэстетичное зрелище и мысленно клеймил телевизионное руководство, постоянно эксплуатирующее несчастного политика. Я понимаю, им нужен рейтинг, кроме того, и самим повеселиться хочется… Но они не боятся, что Демократор, концертирующий чаще Михаила Задорнова, просто свалится на пол студии и умрет от апоплексического удара? Ведь все к тому идет! «Какой бы ни был, а все ж таки живое существо», – говорила одна соседская бабушка, подкармливая задиристого дворового кота-горлопана.

Я забрал вещи и вышел из спальни. Смотреть на мучения Демократора в последнее время выше моих сил.

Мне кажется, что Демократор иногда почитывает неплохие книги. В частности, Стивена Кинга. Потому что свой скандально-базарный имидж он явно содрал с Грега Стилсона, политика, которого Кинг вывел в «Мертвой зоне». Да и партийная программа Демократора явно заимствована оттуда же.

– Знаете, что мы сделаем, когда попадем в Белый дом? – спрашивал Стилсон у своих избирателей.

Толпа замирает в нетерпеливом ожидании.

– Раздадим всем горячие сосиски! – открывает Стилсон первый пункт своей предвыборной программы. – Да-да! Мы сделаем так, чтобы у каждого американца была на обед горячая сосиска! И тогда вы скажете: «Слава богу, что кто-то позаботился об этом!»

Тут он открывает огромную кастрюлю и начинает швырять в толпу сосиски, исходящие паром.

– Ешьте! Ешьте и помните, что голосовать надо за Грега Стилсона, который обеспечит вас горячими сосисками!

Толпа воет от восторга.

– Знаете, что мы сделаем вторым делом? – продолжает Грег свою предвыборную агитацию. – Мы соберем в пакеты весь отравленный воздух и запулим его на Марс! Да! Мы очистим атмосферу от вредных выбросов, которые отравляют простых американцев! И так далее. Ну, что? Вам этот образ никого не напоминает? Нет? Тогда извините. Погорячился.