Дневник Елены Булгаковой

Вечером — Коля Л. Чтение романа. Часов в десять — двое молодых людей — научные работники — физики. Написали пьесу. М. А. обещал помочь советами.

31 октября.

В четыре часа дня — режиссерское совещание.

Вчера на спектакле «Турбиных» был Молотов. Немирович специально приезжал в Театр. Оля:

— Молотов сказал — очень хорошо играют. Ну, конечно, когда актеры узнали, что приехал Владимир Иванович, они так подтянулись, так хорошо стали играть…

1 ноября.

Позвонил писатель Буданцев, что физиолог Брюхоненко, — который работает по вопросу об оживлении мертвого организма и делает опыты с отрезанной собачьей головой, — хотел бы очень познакомиться с М. А.

В конце разговора выяснилось, что сам Буданцев написал пьесу и хотел бы ее прочитать М. А. и, кроме того, он просит билеты на «Мертвые души».

Часа через два приехал Брюхоненко, рассказывал о работе своего института, говорил, что это — готовый материал для пьесы, звал туда. Потом показывал привезенные им с собою образцы пространственного рисования.

Я оставила его обедать.

Звонок Экке:

— Каменеву биография Мольера очень нравится, он никак не соглашается с оценкой Тихонова. Ждет его приезда из отпуска для того, чтобы обсудить этот вопрос с ним. Я очень надеюсь, что биография все-таки будет напечатана у нас.

2 ноября.

Очень мешает жить Зельдович, которому наша застройщица Валентина Григорьевна продала на корню нашу квартиру. М. Л. ходит почти каждый день на стройку, нервничает. Там ставят перегородки.

Вечером какой-то журналист принес пьесу, просит М. А. прочитать. М. А., уходя к Коле Л., попросил меня предварительно проглядеть пьесу. Бред.

3 ноября.

Гости: Федя Михальский, Дорохин, Калужский, Оля. За ужином пели. Оля рассказывала, как у них на вечере в Ржевском Сахновский и Гедике дико напились…

Федя предсказывал:

— «Мольер» не пойдет, а «Бег» пойдет.

4 ноября.

Получили письмо. Английский справочник «Who's who» прислал напечатанную справку о М. А. Булгакове, с просьбой сделать в ней изменения в случае ошибочности сведений. Там напечатано, что М. Bulgakow принадлежит к «extreme right wing of contemporary russian literature»[6], что он был в Берлине, как сотрудник «Накануне».

Последнее сведение — ложное — они, видимо, почерпнули из Советской энциклопедии. М. А. никогда в жизни не был ни в Берлине, ни вообще за границей.

Вечером пошли с М. А. на его дежурство в филиал — «Хлеб» Киршона. Перед спектаклем — торжественная часть, сцена декорирована красным, речи, после каждой оркестр исполняет отрывок «Интернационала». Но мы не сидели в зале, а ходили по театру в поисках воды. Пьесу смотрели, скучали, мужики неправдоподобные, Кедров играет хорошо.

5 ноября.

Журналист — узнать мнение М. А. о пьесе. М. А., добросовестно прочитав ее, дал всякие советы для исправления ее. С. Ермолинский, бывший при конце разговора, сказал, что один начинающий сценарист притащил ему на просмотр сценарий под названием: «Вопль кулацкого бессилья».

6 ноября.

Преддверие октябрьского праздника. В городе пробуют иллюминацию, на площадях деревянные сооружения, помосты, на стенах домов развешивают большие портреты вождей.

Миша днем у Полонского, в компании с Всев. Ивановым и Зенкевичем, — составляли бумагу в правление нового дома.

7 ноября.

Миша днем у Пати П., я дома. Погода ужасная.

8 ноября.

М. А. почти целый день проспал — было много бессонных ночей. Потом работал над романом (полет Маргариты). Жалуется на головную боль.

9 ноября.

Тревожит вопрос о квартире. Пошли к Матэ Залка, — тот успокаивает — скоро будет, к концу года.

Холодно. Первый снег. Вьюга.

Сегодня хоронили Катаяму, японского революционного деятеля. Была остановка движения. Екатерина Ивановна (Сережина воспитательница) с Сергеем попали в самую гущу. М. А. уверял, что они, как завзятые факельщики, шли долго за гробом со свечками в руках, низко кланяясь при этом и крестясь. (Следует замечательный показ).

10 ноября.

Дневной концерт во МХАТе — мы пошли. Голованов с оркестром — Испанское каприччио. Большинство номеров — артисты студий Немировича и К. С. Хорош джаз — без инструментов. В смокингах.

Письмо, после большого перерыва, из Парижа от Замятина. Его «Блоху» собираются ставить в Париже на французском языке.

11 ноября.

Заседание правления в новом доме.

12 ноября.

Два молодых драматурга — Раевский и Островский — с началом своей пьесы.

Вечером — Дмитриев. Пришел из Большого театра. Там на «Дон-Кихоте» видел в ложе Сталина.

Рассказывал о своем балетном либретто о партизанах. Ищет еще сюжет из гражданской войны для балета!

13 ноября.

По словам Любаши, Афиногенов послал в МХАТ просьбу не ставить его «Ложь». Оля подтверждает. Будто бы Афиногенов признался в неправильном политическом построении пьесы.

14 ноября.

М. А. говорил с Калужским о своем желании войти в актерский цех. Просил дать роль судьи в «Пиквикском клубе» и гетмана в «Турбиных». Калужский относится положительно. Я в отчаянии. Булгаков — актер…