Дневник Фахри

В октябре произошло намного больше, чем в сентябре. Я подружился со многими людьми, наладил отношения с отчимом, встречаюсь с Айнур, с сестрой отношения просто прекрасные, прочитал кучу книг. Но это не конец. Это пока только начало. Арифа научила меня ставить перед собой цели. Она сказала, что, чтобы чего-то достичь, нужно поставить перед собой цель. Это будет главная цель. Потом нужно раскрыть эту цель – поставить несколько маленьких, последовательных целей, которые приведут к достижению главной цели. И все это надо записать, чтобы ничего не забыть. Но я пока не могу определиться с главной целью. У меня была одна цель – стать нормальным. И эта цель, как я понимаю, достигнута. Я преодолел страх общаться с людьми. Я больше не боюсь поговорить с кем-то незнакомым, показать или спросить дорогу, если понадобится. Раньше я думал, что никогда не смогу стать таким, какой я сейчас. Но вот я стал. И всего за месяц и 15 дней. Просто удивительно, не правда ли? Арифа сказала, что, несмотря на все мои продвижения, я должен все равно работать над собой, т. к. работа над собой очень важна. Что-то мама очень сильно расшумелась, Лятифа плачет. Я бы ее успокоил, но мама и так на взводе, не хочу злить ее еще больше. Поэтому, я лучше продолжу делать записи. Итак, на чем я остановился? А еще…

Ноябрь 2010

1 ноября 2010 года. Понедельник

Дорогой дневник. Прости, что я прервал записи так быстро, но произошло нечто ужасное. Сейчас половина четвертого утра, но я пишу, потому что нужно кое-что рассказать. Я прервал запись, так как сестренка плакала очень громко. Я думал, что она повредит горло, мама тоже громко кричала, а я не выдержал и решил успокоить ребенка, так как ни мама, ни отчим этого делать не собирались. Я пошел к ним в комнату, взял сестренку на руки и хотел вынести из комнаты, но меня остановил мамин крик:

– Положи ее обратно в кроватку!

– Вы тут кричите, ребенок боится и плачет. Я отведу ее в другую комнату, чтобы успокоилась.

– Положи!

Я не заметил, как она дала мне пощечину, потом еще одну и стала бить со словами: «Не смей ее трогать!» Мне приходилось держать Лятифу крепко, чтобы она не упала, а мама все била меня и кричала. Отчим поспешил на помощь и стал ее держать. Лятифа снова расплакалась. Но я решил положить ее в кроватку, чтобы еще больше не разозлить маму. Потом я пошел в ванную, чтобы умыться и немного прийти в себя. И тогда я заметил кровоточащую губу. А еще у меня под глазом рана кровоточила. Не зная, что делать, я первым делом умылся, пошел на кухню за салфетками, чтобы ими остановить кровь. Вата и йод были в комнате родителей, а туда мне заходить не хотелось. Я остановил кровотечение и вышел из ванной. Сестренка все еще плакала. И мама плакала. Отчим не знал, что делать: он держал в руках плачущую Лятифу и одновременно пытался успокоить маму. Я вошел в комнату. Мама посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я сел рядом с ней. Надир отошел в сторону, чтобы успокоить сестренку.

– Мама, – позвал я, но реакции не было никакой. – Мама. Не плачь.

Я обнял ее, надеясь, что она успокоится, но она расплакалась еще сильнее. Я поцеловал ее в щеку.

– Мам, хватит. Все хорошо. Я не хотел ничего плохого. Я никогда не обижу и не сделаю ничего плохого Лятифе. Она ведь моя сестренка. Она не чужой человек. Кроме того, она ребенок. Маленький, хрупкий, беззащитный ребенок. Я никогда не сделаю ей ничего плохого. И я не понимаю, почему ты так болезненно на это реагируешь.

Она плакала и качалась вперед-назад.

– Почему, мама? Почему ты каждый раз так злишься и избиваешь меня из-за этого?

– Прости, – вдруг сказала она, давясь слезами. – Прости меня. Я не знаю. Я не знаю. Прости. Прости.

Она расплакалась еще громче. Я снова обнял ее.

– Когда я была маленькой, у меня была сестра. Сводная.

Это стало для меня шоком. Она заговорила со мной о своем детстве. О том, о чем никогда не говорила. Она никогда ни с кем не говорила о своем детстве – кроме папы.

– Ее отец после смерти ее мамы женился на моей маме. И родилась я. Моей сводной сестре это не понравилось. Зохре. Так ее звали. Она всегда меня била. Издевалась надо мной. Позорила меня при друзьях. Она была старше меня на пять лет. И я не могла ей ответить. Я не могла дать сдачи, когда она валила меня, давила коленом и била головой об пол. Я не могла остановить ее, когда она избивала меня тем, что попадало ей под руку. Я жаловалась маме и папе, но они ничего не могли с этим поделать – наказания не действовали на Зохру. И это было самым ужасным. Она продолжала мучать меня. Она испортила всю мою жизнь. Однажды она разбила вазу прямо у меня на лице. И осколок вошел в мою губу. Оттуда и этот шрам, – она указала на шрам у нее на верхней губе. Меня всегда интересовало, откуда он, но спросить боялся. И вот узнал. Хотя я бы предпочел оставаться в неведении, нежели узнать все это. Затем мама расплакалась и плакала долго. Я обнял ее, пытаясь успокоить. Она продолжала повторять «прости».