Дневник гауптмана люфтваффе. 52-я истребительная эскадра на Восточном фронте, 1942–1945

После этого мы летали на «свободную охоту» в район Альтзоля[140]. Полеты и навигация над горами, когда нижняя кромка облаков находилась на малой высоте, были нелегкими. Мы всегда находили город Альтзоль, но обратный полет был очень труден. Мы еще раз вылетели к Альтзолю, который переживал непрерывные бомбежки. Пехота сообщила нам, что в последних налетах участвовали немецкие самолеты, которыми мы снабдили румын: Ju-88, He-Ill и Bf-109. Я перехватил один такой налет 24 февраля приблизительно в 14.00. Вражеские самолеты летели немного ниже облаков и еще не достигли своей цели, когда я приблизился к ним снизу со своим звеном. Каждый из нас стрелял, как мог. Меня снова мучили неудачи, функционировал лишь один из пулеметов. Я смог вывести из строя одного из задних борт-стрелков и добиться нескольких попаданий в левый двигатель самолета, но затем дымившаяся машина исчезла в облаках. Сбоку ко мне приблизились два «Мессершмита», и их пушки заработали, так что я тоже поднялся вверх в облака. Перед входом в облака я увидел на них румынские опознавательные знаки. Возможно, их пилоты были из тех румын, которых я обучал в Тирасполе. Уникальная ситуация! Я захотел посмотреть, чему они научились. Выйдя из облаков, я снизился к самой земле. Справа и выше увидел две машины и приблизился к ним сзади снизу. Однако они уже заметили меня и развернулись ко мне прежде, чем я вышел на дистанцию огня. На своей скорости я, продолжая набор высоты, промчался мимо них и еще раз увидел их румынские знаки. Когда мы начали маневрировать, то я с облегчением понял, что эти двое определенно не могли быть в Тирасполе, поскольку они производили впечатление очень неопытных. Казалось, вражеские пилоты боялись летать на своих самолетах на предельных режимах и потому выполняли лишь довольно пологие развороты. Их самолеты также выглядели более медленными, поскольку я смог зайти к ним сзади на первом же вираже. После первых выстрелов в замыкающего румына он немедленно попытался спикировать в направлении вражеских позиций. Но я сидел у него на хвосте, стреляя из своего единственного пулемета. Он не выполнял никаких маневров уклонения от огня, ища вместо этого спасения в бегстве. Я был на малой высоте над территорией противника без ведомого, но не хотел позволить этой машине уйти так легко. Другой румын отделился от своего компаньона, но не спешил к нему на помощь. Внимательно следя за окружающим пространством, особенно за тем, что было у меня сзади, я продолжал стрелять в «Мессершмит», летящий передо мной. Он уже сильно дымился, а затем внезапно врезался в холм. Никакого пламени не было. Я немного сожалел о результатах этого боя, потому что настоящая «собачья схватка» с Bf-109, на котором летал пилот равной квалификации, могла бы стать чем-то особенным. К тому же не было никаких свидетелей. Я развернулся и неторопливо полетел в направлении Альтзоля. Город, который обычно было легко найти, я обнаружил лишь случайно. Я сделал над ним несколько кругов, в ходе которых заметил, что мой компас не работает. Без солнца я мог бы полететь в ошибочном направлении. Но с его помощью я смог сориентироваться и полетел домой. Затем я немедленно отослал свою машину в ремонтные мастерские. Погода снова стала очень плохой. Два дня спустя раздувшийся от дождей Ваг вышел из берегов, и мы были вынуждены спешно эвакуировать аэродром. В 16.06 я взлетел вместе с обер-фенрихом Элле. Мы не имели друг с другом радиосвязи. Через несколько минут после взлета я случайно посмотрел на компас и понял, что он все еще не работает должным образом. Солнце было скрыто, и что я теперь должен был делать? Строго говоря, мы, как предполагалось, должны были лететь в Рааб[141]. В какой-то точке ведомый и я достигли Дуная, но город найти не смогли. После отчаянных поисков мы, наконец, достигли аэродрома Вена-Асперн[142]. Вернувшись в Веспрем, я узнал, что там нас уже почти включили в список потерь. Они связались со всеми соседними подразделениями, но никто не смог ничего вспомнить о двух разбившихся «Мессершмитах». В Веспреме я призвал на помощь нескольких механиков из II./JG52, и они привели мое оружие и компас в рабочее состояние. В последующие дни I./JG53 одержала семь побед, шесть из которых были на моем счету. Последних двух я добился в ходе вылета над сектором действий 1-й танковой дивизии.

Затем был роковой бой: последний вылет моего преданного и храброго Прокопа!