Дневник интриганки

Я удивленно заморгала.

– Таким, как я? Это каким?

Андрей промолчал, лишь приподнял брови. А я вдруг поняла – он считает меня неудачницей. Неказистой, полноватой, несимпатичной. Я, конечно, всегда знала, что не эталон красоты и стройности, но никто еще так меня не оскорблял. Даже мальчишки в школе. Да, бывало, крикнут вслед «рыжая-веснушчатая». Но я не обижалась. И со мной многие хотели дружить, я нравилась одноклассникам и ребятам из параллели, может, не как девушка, но хотя бы как приятный человек. Сам Максим, популярный старшеклассник, хотел пойти со мной в кино. А это о чем-то да говорит! Так почему же родной отец не увидел во мне того хорошего, что видели другие?

Я почувствовала, что краснею. Как было глупо выбирать красивый сарафан и нарядную кофту для встречи с этим человеком. Для него я и моя мама – деревенщины лишь потому, что приехали из небольшого городка. И даже в самой нарядной своей одежде мы в его глазах аляповатые и плохо одетые.

– Твоя мать хочет, чтобы мы подружились.

– Это не обязательно, – выдохнула я.

– Согласен. – Кажется, он впервые искренне улыбнулся. – Будет достаточно, если мы просто постараемся друг другу не мешать. О школе я договорюсь. – И, прежде чем выйти, он окинул рукой тренажеры: – Можешь пользоваться этим всем!

Не знаю, был ли это намек, что мне надо похудеть. Но в первый раз с тех пор, как узнала, что за год у меня впереди, я расплакалась.

Слезы душили меня, в этой комнате, полной железяк, было нечем дышать. Я подскочила к балконной двери, выскочила на небольшой открытый балкончик и завизжала что есть мочи. В каком-то журнале я читала, что такой выброс эмоций может помочь.

Вранье. Мне не помогло. Люди, которые шли внизу, подняли головы и посмотрели на меня как на сумасшедшую. А на балконе дома напротив я заметила сидящего в кресле кудрявого парня, он тоже с любопытством уставился на меня.

Я вытерла щеки и помахала ему рукой.

После некоторых раздумий он ответил на мое приветствие.

– Как дела? – крикнула я надрывающимся голосом.

Он молчал. Возможно, орать через улицу было плохой идеей. Я уже хотела зайти в комнату, когда заметила у него в руках лист формата А4. На листе черным маркером парень написал свой ник в аське и пароль сети вай-фай.

Я вынула из кармана телефон, подключилась к Интернету и открыла программу для обмена быстрыми сообщениями.

Tef: «Привет!»

LI$: «Никогда тебя не видел раньше!»

Tef: «Я сегодня приехала из Харабали. Знаешь такой город?»

Наверно, мне хотелось с кем-то поговорить о доме, но не вышло.

LI$: «Для питерцев существует лишь один город».

Tef: «И свою географическую невежественность питерцы скрывают за пафосной преданностью городу?»

Я думала, он обидится, но он меня удивил.

LI$: «Ха-ха!»

LI$: «Свое невежество питерцы скрывают за неискренним смехом. Но это между нами ☺».

На балкон выглянула мама.

– Стефания, вот ты где! Привезли диван, идем, выберешь место, куда поставить.

Я только и успела написать: «Мне пора», прежде чем мама утащила меня в комнату.

Увидев, как двое рабочих вносят в комнату диван-книжку, я вдруг осознала, что это действительно конец. Конец мечтам уехать домой и начало самого кошмарного года в моей жизни.

– Куда ставим, хозяйка? – спросил один из рабочих.

Я показала на местечко у стены. Права, маме пришлось отодвинуть велотренажер, прежде чем рабочие поставили туда диван.

Мама достала из большой сумки комплект зеленого постельного белья с белыми цветами.

– На первое время хватит. Вот тут, – указала она на сумку, – я прикупила тебе некоторые вещички, потом посмотришь.

– Мам, – прошептала я, – а нельзя мне с тобой? Я не хочу тут оставаться!

Она порывисто обняла меня.

– Да ты и глазом не успеешь моргнуть, как мы снова будем вместе!

Заметив, что Андрей наблюдает за нами из прихожей в приоткрытую дверь, я отпрянула от матери и отвернулась. Возможно, если бы отец оказался совсем другим, таким, каким бывают хорошие отцы, мне было бы легче. Впрочем, хорошие отцы не отказываются от своих детей. И чего я ожидала?

Мама заправила мне кровать новым бельем, а затем позвала на кухню ужинать.

Кухня в квартире отца была огромной, метров двадцать. Встроенные шкафчики и техника – все серебристое и блестящее. Вместо обеденного стола длинная барная стойка. Ничего общего с нашей крохотной кухонькой со старой плитой, ставшей уже из белой желтоватой. Но, несмотря на всю модность и современность обстановки, я не чувствовала себя уютно. Здесь было как-то слишком просторно, холодно и голо.

Андрей заказал суши и роллы. И был изумлен, это читалось в его взгляде, когда заметил, что мы с мамой не умеем есть палочками.

В наше оправдание я брякнула:

– Мы предпочитаем суп, – и, бросив палочки, взяла вилку и воткнула в ролл.