Дневник как путь к себе

Я могу рассказывать своему психотерапевту о чем угодно. Он благосклонно принимает мои мрачные тайны, безумные фантазии и заветные мечты, причем в любой форме. Можно вопить, хныкать, метаться, стенать, злиться, ликовать, быть в бешенстве, веселиться. Мне не страшно быть с ним смешной, лживой, замкнутой, разоблачающей, язвительной, беспомощной, блестящей, сентиментальной, жестокой, мудрой, воодушевленной, самоуверенной, грубой.

Мой психотерапевт принимает все это без комментариев и осуждений. Самое замечательное то, что он ведет записи о нашей совместной работе. Таким образом, у меня на книжной полке стоит хронология всей моей жизни: любовь, боль, победы, раны, личностный рост и перемены.

Это, наверное, стоило целое состояние, спросите вы. Вовсе нет. Мой психотерапевт не берет платы за свой труд. Потому что это просто мой личный дневник — перекидной блокнотик, скрепленный пластиковой спиралью. Такой можно купить где угодно, и стоит он совсем немного. Именно поэтому я называю его психотерапевтом почти даром.

Дневник — мой спутник жизни

Впервые я отправилась в путешествие по страницам дневника в десятилетнем возрасте. Завидуя старшей сестре, которая каждую ночь проводила за написанием дневника, а днем держала его взаперти, я с нетерпением ожидала того времени, когда моя жизнь будет непредсказуемой и заслужит собственную летопись. На десятое по счету Рождество я получила драгоценный подарок — ежедневник, рассчитанный на пять лет. В нем на каждый день отводилось по шесть строчек.

В 1962 году жизнь провинциального шестиклассника отнюдь не изобиловала событиями. Случались дни, когда в поисках того, чем заполнить эти шесть строчек, тратилось немало усилий.

Шел снег. Пришлось обуть ботинки. Ненавижу ходить в них в школу! Они отвратительны!

Или:

Мистер Мейсон заболел. Прислали замену. Она оказалась занудой. Я обедала вместе с Барби М.

Но однажды я написала не о том, что произошло, а о том, чего бы мне хотелось.

Джек Т. ждал меня на углу. Он нес мои книги. Он сказал, что влюблен в меня с четвертого класса. Он предложил мне встречаться постоянно. Я согласилась, но только если это будет наш секрет.

И еще:

Томми С. шел со мной вместе после занятий до самого дома, и Джек был вне себя! Он сказал, что не будет больше встречаться со мной, раз это держится в секрете. Я не знаю, кто мне нравится больше.

Мне понравилось жить фантазиями, и число вспомогательного актерского состава (набранного из класса мистера Мейсона) возрастало, а сюжеты становились все более замысловатыми. Не только моя вымышленная личная жизнь записывалась в дневник для последующих поколений. С настораживающей регулярностью там стали появляться скандальные истории с участием одноклассников.

В результате неизбежная этическая дилемма (а что, если кто-нибудь прочтет и поверит в это?) и вечный писательский страх (а что, если кто-нибудь прочтет и усомнится в этом?) оборвали многообещающую карьеру сценариста мыльных опер. Я уничтожила мой первый дневник и поклялась больше никогда их не заводить.

Однако вскоре начала другой, а потом еще один и т. д.

Я веду дневниковые записи в течение двадцати семи лет, и это у меня на всю жизнь. Сочинение мыльных опер не стало моей профессией, в отличие от писательства и психотерапии. И потом наконец они совместились.

Дневники.

С того счастливого дня я читаю лекции о ведении дневников, их применении для личностного роста и самопознания как психотерапевтам, так и обычным людям. И это для меня настоящая радость. Я люблю свою работу.

Дневник — спутник жизни Рейчел

Возможно, самая полезная и интересная сторона дневниковой терапии в том, что перед вами раскрывается содержимое вашего сердца, разума и души. Вы не сможете оценить, насколько это исцеляет, пока не почувствуете сами.

Вот, например, восемь недель из жизни Рейчел, дочери алкоголика. Ее муж неожиданно подал на развод без объяснения причин. Рейчел начала вести дневник в 1988 году.