Дневник Кати Громовой

А теперь о новостях в селе, хотя рассказывать тут совсем нечего. Про патрули я говорила, с местными девчонками и парнями я так и не познакомилась, новые люди к нам в дом не приходят. В Прохоровку подвозят муку, консервы и другие продукты всё меньше и меньше, потому что почти всё со складов забирает армия, чтобы создать запасы для города на зиму. Пока это особо не чувствуется — наверное, потому что мы в основном едим всё своё: картошка, огурцы, варенье, мясо из погреба. Но ведь это всё тоже не бесконечно. А вот хлеба местная пекарня стала выпекать меньше. Приходится с утра пораньше вставать в очередь, чтобы и нам досталось. Туда обычно ходит бабушка: во-первых, она привыкла, а во-вторых, вперёд неё никто не лезет. Я ходила как-то разок, но все местные так на меня глазели, как будто я из другой планеты прилетела. Больше не ходила.

В стране и мире всё плохо, ГЧ и не думает исчезать. Зато болезнь теперь распространяется не так быстро. Лекарства нет, а все эти маски, как оказалось, всё равно не спасают. В городах военное положение и строгий карантин. Я видела в интернете фотографию нашей улицы в Пригорске, снятую кем-то на мобильный телефон. Там стояла военная машина — ну, такая, бронированная, с кучей колёс. И прямо за ней — подъезд соседнего дома, который я знаю с детства. Очень странно видеть такое.

Что меня в последнее время волнует — это то, что пишут: «В последние недели мародерство и преступность ушли из крупных в городов в близлежащие деревни, потому что в городах всё уже находится под контролем военных и полиции, а на защиту деревень людей не хватает». А Прохоровка — как раз такое близлежащее село. Я рассказала об этом папе, и он сказал мне, что всё будет хорошо, ведь у нас есть патруль. Но я поняла, что он встревожился.

Фух. Вот вроде и наверстала всё, что было за те дни, когда я не вела дневник. Написала в три присеста. Рука болит, но ничего, не привыкать. Надеюсь, дальше дело пойдёт лучше.

26 августа (среда)

В деревне Рылеево (это недалеко от Прохоровки) мародёры позавчера ночью ограбили магазин. Вынесли почти всё, что там было. Но самое страшное не это. Патруль в Рылеево тоже был, но всего из двух человек. Теперь их никто не может найти, они пропали. Об этом в «ВК» пишет один парень, который находится в той деревне — он тоже приехал туда из Пригорска, спасаясь от ГЧ. Люди звонили в полицию (своего участка в деревне нет), но им сказали, что из-за чрезвычайного положения все силы полиции заняты, и они не смогут приехать. Впрочем, тот парень думает, что магазин могли ограбить сами патрульные и уехать из деревни. С другой стороны, их считали людьми надёжными, да и ни одна машина в Рылеево не пропала, а без машины они не могли вывезти награбленное. Хотя, может, они с кем-то заранее договорились по телефону, чтобы те забрали их ночью на своей машине. Парень пишет, что в Рылеево все очень напуганы. Патруль усилили, некоторые прочесывают лес поблизости, ищут исчезнувших патрульных.

Я рассказала о прочитанном папе, а он рассердился на меня и сказал, чтобы я не засоряла ему голову всякой чепухой из интернета. Типа, там могут написать всё, что угодно. Я, конечно, обиделась, но потом подумала и перестала на него злиться. Конечно, папе сейчас тяжело. Но это не значит, что нужно зарыться головой в песок, как страус! Надо знать, что происходит, и я всё равно буду ему говорить о новостях. Пусть злится на меня — главное, что он будет в курсе событий.

А вообще, я всё больше хочу вернуться обратно в город. ГЧ там уже не так лютует, армия контролирует улицы, еда тоже есть. А у нас тут с каждым днём завозят всё меньше и меньше продуктов, скоро одну только соль будут привозить.:-(Пока спасает картошка из погреба, но её осталось совсем мало, а новый урожай не созрел ещё (да если и созреет, огород у бабушки маленький — всей картошки оттуда нам хватит максимум на три-четыре недели). Чай давно уже пьем без молока, да и сам чай завариваем по два раза.

27 августа (четверг)

Нашли тех патрульных, которые исчезли в Рылеево. Их убили. Тела спрятали в лесу возле дороги, даже закапывать не стали. Значит, это всё-таки были бандиты, а не сами местные.

Рассказала об этом отцу. Он ничего не сказал.

Я не выдержала и заплакала, хотя с самого начала ГЧ дала себе слово, что не буду истерить, что бы ни произошло. Отошла за амбар, там сидела и рыдала.

Мне очень плохо. Страшно. Хочу в город.

29 августа (суббота)