Дневник Кати Громовой

Вчера утром сразу после завтрака (манная каша, хлеб, сгущёнка) по громкой связи объявили, чтобы все, недавно получившие удостоверения, собрались в актовом зале. Таких оказалось около десяти человек. В зале были врачи и военные, стояли кабинки для осмотра. Врачу опять пришлось рассказать о том, когда я болела ГЧ, как проходила болезнь, как умерли мои родственники, а потом он осматривал оставшуюся на теле сыпь и что-то записывал. Как я поняла с его слов, среди живых нет ни одного, кто не перенёс ГЧ до второй волны — КС выкосила всех. Потом со мной разговаривал лысый военный. Он представлялся мне, но я забыла его фамилию — какая-то длинная. Зато запомнила, что он капитан по званию. И этот капитан спрашивал меня, что я умею делать, где раньше работала и т. д. Я честно сказала, что нигде не работала, только поступила в редакцию газеты перед тем, как заболеть чумой, но так не проработала там ни дня. Узнав, что я умею работать с компьютером, капитан сказал, что это хорошо — буду помощницей при штабе, там как раз много работы с документами. Он выписал мне направление на работу и сказал, что мне нужно ехать обратно в Дом печати и зайти с этой бумагой в 202-й кабинет — там мне всё объяснят. Я, конечно, не стала сразу уезжать, а подождала Марту. Её распределили в «пищевой блок», хотя почему именно туда, я не поняла: поваром она раньше не работала. Ей нужно было идти в комбинат питания на Гвардейской. Так что нам пришлось разделиться, но мы пообещали друг другу вернуться во двор интерната вечером и там встретиться.

Я хотела пойти в Дом печати пешком — он находится не так далеко от интерната. Но когда я хотела выйти из двора, часовой у ворот спросил, куда я иду. Он посоветовал мне подождать десять минут и поехать в Дом печати на машине, потому что туда как раз собираются отвезти вещи и документы. В итоге я поехала с ними. По пути заметила, что в центре трупов на улицах нет. Военные мне объяснили, что есть отряды, которые убирают мертвецов с улиц и квартир и отвозят их за город, где закапывают в больших могилах. Нужно успеть убрать большинство трупов в городе до конца зимы, иначе они начнут гнить на тепле, и дышать в городе станет невозможно.

В Доме печати посмотрели на моё направление и отправили меня в отдел регистрации и учёта на пятом этаже, сделав приписку на удостоверении, что я здесь буду работать. Это было удивительно: после месяца темноты и холода я вдруг попала в настоящий офис! Тут есть электричество (не слабое, как в интернате, а настоящее), и компьютеры, и принтеры, и батареи работают на всю мощь… Впрочем, мне сразу сказали, что ТЭЦ и котельные работают в режиме очень строгой экономии, так что в Доме печати можно рассчитывать на такой рай, потому что здесь военные сосредоточили почти всё управление городом. Есть ещё несколько зданий, куда дают свет и тепло, но там всё по минимуму.

Честно говоря, сначала я растерялась — на пятом этаже на первый взгляд была полная неразбериха: все бегали вперёд-назад, везде валялась куча бумажек, постоянно приходили какие-то люди и требовали выдать им то и это — какие-то справки, данные и т. п. Когда главная по отделу Зульфия Абаевна (надеюсь, я правильно написала её отчество) посадила меня за компьютер и сказала, что я буду вести учёт продуктов, я испугалась, что так ничего не пойму и меня наругают. Но Зульфия Абаевна оказалась очень милой — она постоянно подходила ко мне, как только выдавалось время (а дёргали её часто), показывала, что и как нужно делать, отправляла ко мне других, чтобы они мне тоже помогли. К вечеру я более-менее разобралась: там стоит программа «1С», в которую нужно заносить записи о новых найденных продуктах, а потом помечать, что они закончились или испортились, если приносят соответствующие бумажки. Вроде всё просто, главное — запоминать номера бумажек и искать по ним в компьютере. Ну, я пока именно так поняла. Может, потом, когда я стану более опытной, меня научат и другие вещи делать.

О тех, кто работает в нашем отделе, писать пока не буду, потому что устала, да и не успела вчера толком со всеми перезнакомиться — вся была в работе. Бездельничать там не дают, постоянно приносят новые бумажки. Зульфия Абаевна сказала, что наша работа очень важная: пару недель назад, ещё до того, как военные наладили учёт, везде был полный бардак, а сейчас можно хоть как-то управлять городом. Так что лениться нам нельзя. Да я и не собираюсь — насиделась за прошлый месяц.

Так, что ещё? Ах да, меня устроили на второй этаж Дома печати, тут что-то вроде гостиницы для тех, кто работает в здании и не должен надолго отлучаться. Вечером кормили хорошо: хлеб, картошка с котлетами, масло, даже леденцы. Меня отпустили в 10 часов вечера, и я съездила с очередной машиной обратно во двор интерната. Марта не появилась, хотя я ждала её почти час. Надеюсь, сегодня нам удастся встретиться: мне ужасно интересно, как она там.

3 февраля