Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.

В одиннадцать часов мы были в церкви. Выйдя оттуда, мы сразу же направились в «Бельведер», загородную резиденцию великого герцога, которая находится в полулье от города. Место показалось мне очаровательным. В дом мы не входили, но та часть сада, леса и парка, которую мы пересекали, настолько частая, настолько ухоженная, что любо-дорого смотреть. Я полагаю, что уже говорила вам о том общем, что свойственно, как я заметила, для всех садов Германии. Их не чистят, как у нас в России, там не метут, не посыпают дорожки песком. Природа сама делает то, что нам дается с невероятным трудом. Кажется, что нужно приложить всего лишь несколько усилий и всё устроится самым приятным образом. Ни один хозяин здесь не стремится обустроить свои владения. Герцог Нассау, например, владеет прекраснейшими сит недалеко от Рейнгау, но совсем не умеет извлекать из них выгоду. Великий герцог Веймара, возможно, единственный, кто понимает в садовых красотах. Возможно, у него не столь много редких растений, как у графа Разумовского в Москве, но за ними ухаживают с такой же заботой и, скажу даже, с таким же кокетством. Зелень восхищает своей свежестью. У императрицы просто глаза разбежались. Она устала переводить их с одного растения на другое. Сегодня прозвучали все известные латинские названия. Великий герцог, обожающий ботанику, как и наша покровительница, никак не мог закончить со своими «Эриками» и «Камелиями». «Ахи» сменяли «охи». Завтракали мы в его кабинете, примыкающем к оранжерее. Великая княгиня Мария устроила званный обед. Вечером мы посетили спектакль. Сначала играли музыкальный пролог, чтобы выразить радость по поводу пребывания императрицы в Веймаре, затем показывали трагедию Магомета. Я считаю, что одно совершенно не сочетается с другим. Театральный зал безобразен и плохо освещен. Однако костюмы не так уж плохи. Управляет театром здесь мой старый знакомый барон Фицтхум. Кстати об управлении. Чем ближе мы подъезжаем к Петербургу, тем больше мрачнеет господин Нарышкин. Он вовсе не хочет возвращаться, поскольку не может не понимать, что, вернувшись, он опять превратиться в ничтожество. Разве он не рассказывал на днях госпоже Ливен, что Тюфякин каждый день напивается. Когда та спросила у меня, правда ли это, я ответила, что никогда не видела его в таком виде. Судите сами, насколько плохо распускать сплетни в своих интересах.

22 ноября.

Сегодня утром я совершила чудесную пешеходную прогулку вместе с госпожой Эделинг. Мы гуляли в парке, который в буквальном смысле находится у меня под рукой. Он чудесно расположен и там поддерживается удивительная чистота. Было четыре — пять градусов ниже нуля, что делало воздух таким свежим, как мне нравится. Снег еще не выпал, и мы могли идти, не встречая никаких преград. Правящая семья устроила обед. Там присутствовал только двор, не было никого из посторонних. Я там увидела еще одного Его Светлость: юного принца Сакс-Мейнингенского, который учится недалеко отсюда, в Йенском университете. Он приятно выглядит и немного похож на Карла XII в том виде, в каком того изображают на портретах. Говорят, что он очень прилежный и воспитанный молодой человек. После обеда старая великая герцогиня пригласила меня к себе на чашку чая. Отказать ей я не решилась. Я отправилась туда вместе с графиней Ливен. Там мне предложили сыграть партию в вист с тремя кавалерами, однако я предпочла вести беседу. Около девяти часов все принцы откланялись, чтобы провести остаток вечера у императрицы, и я осталась одна вместе с великой герцогиней и госпожой Генкель. Мы вели приятную беседу о временах прошедших и настоящих. Старая великая герцогиня полностью завоевала мое сердце. Она хорошо выглядит, как и положено великосветской даме, достигшей определенного возраста. К обеду сюда приехал князь Меншиков. Он сказал, что император прибудет в полночь. Как я и предвидела, он не захотел присутствовать на церемонии официальной встречи.

23 ноября.