Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.

Сегодня стоит не такая плохая погода, как вчера. Утром я наносила визиты Их Светлостям: сначала герцогине Вюртенбергской, которая не приняла нас; затем принцессе Мекленбургской, никуда не выходившей накануне из-за сильной простуды. Когда я находилась у нее, пришла госпожа великая герцогиня. В ходе беседы я узнала, что императрица намеревается отправиться в «Бельведер». Я испугалась, что императрица потребует к себе кого-нибудь из нас и поспешила в замок. Но напрасно, поскольку императрица уехала вместе с дочерью. Таким образом, я вернулась к себе. Обедали мы у правящей семьи. Выйдя из-за стола я пошла к графине Ливен, которая здесь вновь стала играть со мной в дурака[21]. Вечером состоялся детский бал, в котором приняли участие и взрослые, как это всегда и бывает. Я играла в бостон с графиней Шулембург, фрейлиной великой герцогини, госпожой Эделинг и господином Виламовым. Составив партию госпоже Шулембург, невозможно проиграть более пяти рублей. Она просто не допускает более крупного проигрыша. Судите сами о ничтожности ставок! Ее опасения, что я предложу высокие ставки, заставил меня рассмеяться против собственной воли. Я сказала ей, что поскольку хочу играть с ней в паре, то буду вести игру так, как она привыкла. И она совершенно искренне обрадовалась. Бал продолжался до одиннадцати часов. Затем все разошлись. Ужина не было.

29 ноября.

Не могу вам описать то чувство радости, которое я испытала сегодня утром, увидев, как падает первый снег. Его выпало достаточно, чтобы покрыть крыши и даже землю. Всё это так похоже на начало зимы у нас в России. Если завтра немного подморозит, то я уверена, что почувствую себя лучше. Я присутствовала на мессе, затем отправилась в замок, чтобы увидеться с графиней Ливен. Обедали мы у правящей королевы, а вечером поехали в городскую ратушу, где давали очень милый спектакль на сюжеты картин. Нам показали десять сцен, но лучше всего были исполнены сцены на сюжет «Святого семейства» Пуссена, «Мадонны» Андре дель Сарто, «Святой Цецилии» и «Сивиллы» Рафаэля. Впрочем, они все доставили мне удовольствие. Жаль, что подобные спектакли быстро заканчивается. Однако просто невозможно слишком долго сохранять неподвижность, чтобы создать нужное впечатление. Это невероятно тяжело.

30 ноября.

Я вернулась от господина Ганикова, который пригласил меня провести у него вечер. Там мы узнали о смерти великого герцога Баденского. Сегодня вечером прибыл вестовой и привез это известие, а также два письма из Карлсруэ: одно от императрицы Елизаветы нашей императрице, а второе — от маркграфини сестре. После невероятных мучений этот несчастный принц скончался три дня тому назад. Говорят, что последние силы у него отняла встреча с императором. Рассказывают, что он был растроган приездом Его Величества, а поскольку знал обо всех демаршах, предпринимаемых императором в отношении его земель, то непременно хотел выразить свою благодарность. Он приказал отвезти его в кресле в комнату, где был подан обед. Конечно, это потребовало от него определенных усилий. С тех пор он всё больше и больше слабел с каждым днем. Своему племяннику будет наследовать герцог Людвиг. Что теперь станет с герцогиней Стефанией? Ее все любили, а теперь жалеют. Надеюсь, это известие прервет на некоторое время наши развлечения, а завтрашний день, на который назначен бал, принесет нам спокойствие. Впрочем, нельзя ни в чем быть уверенной. Чувства государей очень отличаются от чувств простонародья. Зачастую их принимают за необходимый стоицизм, свойственный, например, Мелькизедеку… Этим утром мы посетили благотворительную школу, где обучение ведется по Ланкастерскому методу. Обедали мы у правящей семьи. Вечером всё общество отправилось в театр, чтобы посмотреть «Сафо», новое произведение немецкого остроумия, которое превозносят до небес. А я осталась с графиней Ливен. После того, как все вернулись из театра мы с госпожой Самойловой отправились к господину Ганикову.

1 декабря.