Дневник кота с лимонадным именем (Сборник)

Вендерович осторожно открыл один глаз. Голова закружилась, пятна сменили цвет с зелёных на синие и увеличили скорость мельтешения. Якуб с трудом встал на ноги и, хватаясь за стены, осмотрел комнаты. Кровать из досок, полосатый матрац, деревянные полы, глиняные тарелки на стенах…

— Хуже только ядерная война. — Хриплый голос с трудом вырвался из ссохшегося горла.

Якуб подошёл к столу. На нём стоял старый металлический бидон. Он поднял крышку и принюхался. Хм… рассол?! Экзорцист сделал несколько больших глотков. Желудок взбунтовался, но старик ударил кулаком по животу и потушил пожар революции в зародыше…

— Где же я? — Он пнул дверь.

Как оказалось, она вела в соседнюю комнату, а там на широкой бабьей кровати, с расстёгнутой ширинкой, «студенческим праздником» кверху, дрых Юзеф.

— А ну просыпайся! — Вендерович бескомпромиссно взболтал друга. — Где мы находимся?

Тот кое-как продрал глаза и поморщился.

— Тише, — прохрипел он, зажимая виски, — мы в скансене.

— Что?! — Якуб взвыл так, что у его верного собутыльника глаза чуть не вылезли из орбит. — Матка Бозка, по какому праву?!

— Ты же сам ему предложил! — приподнявшись, заорал в свою очередь бледный Юзеф. — Вы заключили пари, что если он тебя перепьёт, так мы пойдём в скансен, а если ты его перепьёшь, то целый год он будет нашим рабом! Но раз уж тебе, дураку, так захотелось рабов, так надо было сразу сказать, набрали бы их себе где-нибудь в Африке. А теперь из-за тебя мы в полной заднице!

— Перепил меня? Он?! Невозможно!

— Да, перепил! Встал из-за стола и ушёл с договором, а мы остались под столом.

Одураченному Якубу оставалось схватиться за сердце и глотнуть свежего воздуха на улице, выход был рядом.

— Пся крев, ну и влипли же!.. — с чувством выругался он.

Хата стояла на пригорке. Вокруг тянулись чудесные холмы, и длинными рядами стояли другие домики. Рядом с домом был хороший сад, в котором зрели яблоки и сливы. Соседний дом выглядел русской избой и стоял перед Якубовым, как кулак под носом — видно, её поставили специально для эмигранта Семёна. Двухметровый казак перегнулся через забор и блевал, как вулкан Этна. От этого жуткого зрелища Вендеровичу почему-то полегчало на душе: по крайней мере они все здесь и никто не потерялся.

— Хорошо, — сказал он, увидев, что Юзеф вышел из хаты, — только похмелимся немножко и уходим из этого зоопарка!

— Вы опять нервничаете, — раздался знакомый голос за его спиной. — Вам здесь что-то не нравится или вы ещё не всё осмотрели?

Экзорцист медленно обернулся и круглыми глазами уставился на появившегося из ниоткуда министерского хлыща. Эта сволочь пила наравне с ними, перепила самого Якуба, а по его свеженькому виду никак скажешь о вчерашнем бухалове! Да, такому здоровяку не стыдно и проиграть…

— Договор, подписанный в состоянии алкогольного опьянения, недействителен, — для порядка насупился экзорцист. — Захотим — так уйдём отсюда. И что? Полицию позовёте, удерживать нас силой?!

— Пан Вендерович, — нежно улыбнулся скользкий тип, — уйдём… полиция… силой… зачем же так некультурно? Может, сначала посмотрите…

— Может, сначала посмотрю, — хмуро кивнул Якуб, — но после опохмелки уйду!

— Прошу за мной!

Они вдвоём направились через сад к сараю. По дороге Вендерович рвал с дерева сливы и пробовал: вкусные даже недозрелые, а уж дозреют…

— Лучший сорт для сливовицы, — похвалился министерский или кем он там был, — даже сахар не приходится добавлять.

Дойдя до сарая, ногой, демонстративно, распахнул дверь. У Якуба душа ушла в пятки… Перед ним стоял самогонный аппарат величиной с паровоз! Котлы, печка, спирали, краны, железные элементы чернели свежей краской, а вентили сверкали отполированной латунью. Только один раз он видел что-то подобное, когда трёхлетним ребёнком пробрался с дедом на царский водочный завод.

— Вот это… мне?! — не веря своему счастью, выдохнул пенсионер.

— Вам! Не примете глоточек для дегустации?

Якуб зачерпнул брагу кружкой и попробовал:

— Идеальная…

Поленья в печь они подбрасывали уже вместе, в четыре руки.

— Может быть, действительно задержитесь здесь на несколько дней? Не пропадать же добру…

Около часу дня из крана потекла первая ароматная струйка. Экзорцист глянул на термометр, увеличил температуру пара.

— Девяносто два градуса, — оценил он. — Юзеф, тащи сюда Семёна, похмеляться будем!

Человек из министерства сдержал слово и в плане закуски — на столе лежали газеты, а на них колбаса. Она не только привлекательно выглядела, но и на вкус была чудесной.

Выпили, закусили, подумали…

— Задержимся, панове!

После обеда появилась первая группа туристов. Белые, чёрные, жёлтые… Национальности на втором литре уже не вызывали интереса, глаз автоматически отмечал лишь общий цвет кожи проходящих. Гости смотрели на пирующих стариков, щёлкали фотоаппаратами, делали заметки в блокнотах, дивились на самогонный аппарат и шли себе дальше. Вендеровичу с компанией никто не мешал, и самое главное — не просили налить, попробовать…

— Какого хрена, Якуб, давай останемся здесь навсегда! — горячо доказывал Семён. — Здесь как… как… — Он искал подходящее слово.