Дневник Л. (1947–1952)

Клэр усаживает меня в середине зала на отведенных специальным гостям рядах. Поодаль, далеко-далеко от нас, я замечаю Уилко! Он тоже здесь. Ну как же он красив! Но Клэр следит за мной. Это его вечер. Фильм начинается. Не помню сюжет: я ничего не увидела, по сути, но, кажется, картина удалась. Она принесет миллионы, и Клэр продолжит писать. «Вы не коммунист, и это один из ваших талантов!» – сказал ему Уилко со смехом пару минут назад. Ужин в честь актеров – либо пытка, либо сон. Вроде, я видела пару знаменитостей. Кларк Г. Он стар и красит волосы. Я разыскиваю Уилко повсюду, но он исчез. Наверняка он не приглашен на ужин, или же бойкотирует его, это так похоже на Уилко.

Я почти ничего не ем, не чувствую голода: действие у этих пилюль странное. Бокал за бокалом я пью шампанское. Пена у меня во рту поднимается до носа. Я обмениваюсь парой слов с В., который подходил к нам узнать, как проходит вечер. Он продолжает странно на меня смотреть. Я догадываюсь, о чем он думает, и прекрасно знаю, чего хочет. Выучила наизусть. Он шепчет что-то на ушко Клэру и, опять взглянув на меня, уходит. Я скидываю туфли. Пол устлан жестким, шершавым паркетом. Во время десерта гости начинают вставать из-за стола. Клэр водит меня по залу, зачем-то куда-то наклоняется, говорит с кем-то, и потом мы снова начинаем вертеться в толпе приглашенных. Среди них – мужчины в смокингах, они смотрят на меня и с насмешкой оценивают нашу парочку – Клэра и меня. Иногда я слышу: «Это ваша дочь?» Клэр отвечает однообразно: «Нет, моя мать. Она хочет стать актрисой, как и все остальные». Мне становится стыдно, когда собеседники принимаются хохотать, но не стоит смущаться, потому что этот народ безостановочно смеется и улыбается. Все они только и делают, что скалят зубы, льстят и подтрунивают друг над другом, это какая-то местная эпидемия! И я глупо вторю им, чтобы соответствовать.

Вдруг ловлю себя на том, что разворачиваюсь и ухожу. Я прячусь в туалете. В этом месте женщины приводят в порядок прическу, припудриваются, поправляют помаду на губах. Повсюду валяются салфетки с жирными красными отпечатками. Я обрызгиваю лицо водой, чтобы освежиться, и смотрю на свое отражение в зеркале. Моя сестренка-близняшка исчезла. Из зеркала на меня смотрит другая, и я ее не знаю. Это размалеванная уставшая девчонка с тусклой кожей, одетая во взрослое платье из крепа «кожа ангела», которое облегает ее тело, толстую попу, бедра и мягкие, но упругие груди, приподнимающиеся вместе с декольте. Ты очень молода, но ты больше не маленькая девочка, ты надулась, как шарик, хоть кости твоих бедер и торчат по обе стороны от живота. Я сажусь на унитаз в одной из кабинок и погружаюсь в окружающий меня аквариум до тех пор, пока кто-то не начинает стучать в дверь. Все в порядке, мадемуазель? Да, я выйду через секунду, все… все хорошо.

Не знаю, каким образом Клэр выудил меня из толпы, но помню, как он заталкивал меня в машину. Не в лимузин, а в простую серую машину, принадлежащую студии. На лимузинах приезжают, это для фотографов. А мне всё одно. Я просто хочу спать.

«У меня уже родилась идея для следующего фильма, – говорит Клэр, сидя в салоне машины, отвозящей нас обратно к нему в замок».

Ну вот, он снова стал Клэром. Я вижу и чувствую это.

«Лолита, деточка, я понял, нужно снять фильм о кино, о Голливуде, ну, не знаю, о стареющей актрисе, которую обходит молодая старлетка…»

Я перестала слушать. Я глуха и нема. Зачем он возил меня на этот вечер? Чтобы показать друзьям? Показать меня В.?

«В. ты очень понравилась», – сказал Клэр в конце концов.

«Он ведь даже не говорил со мной! Как я могла ему понравиться?»

«С тобой и не нужно разговаривать. Ты очаровываешь одним своим видом. В этом платье ты восхитительна».

«Спасибо, но я так не думаю. Я считаю, что для таких выводов нужно поговорить, познакомиться немного. Да и он пугает меня, этот В.»

«Да как же он мог напугать тебя, он с тобой даже не говорил?! Ха-ха-ха! Но, думаю, вам представится случай познакомиться поближе, и ты убедишься, что он очень, очень приятный человек…»

«Вот как, познакомиться поближе?»

«Да, точно».

«Но… Я не хочу, дядя Клэр. Я хочу остаться с тобой!»

Он оборачивается и, улыбаясь, рассматривает меня, прикидывается, что играет на пианино, и переспрашивает:

«Со мной? Ты уверена?»

«Да, если ты еще хоть немного меня любишь».

После он поцеловал меня в шею и нырнул рукой в декольте, взяв одну из моих грудей, будто чтобы взвесить ее. Гум тоже делал так, когда был за рулем. У меня это не вызывает никаких эмоций, я просто чувствую, что моя грудь приподнимается и оказывается снаружи платья.