Дневник лабуха длиною в жизнь (СИ)

- Так вот что я вам скажу. Я могу сделать то, зачем вы пришли, но мой совет вам - женитесь, рожайте хорошенького ребеночка и ничего не бойтесь, со временем все наладится, все утрясется - вот увидите.

Мы сидели в полной растерянности, не зная, что сказать, что делать?

Врачиха разглядывала нас, оперевшись подбородком на руку, и курила.

- Я вижу, вы не можете решиться. Ну, тогда иди в ту комнату, разденься и ложись на стол! Я помою руки и приду, - решительно произнесла она.

Мы встали, держась за руки.

- Эдик, я боюсь! - пролепетала Ира.

Я представил себе, что ей сейчас будет очень больно, и неизвестно какие могут быть последствия.

- Ира, мы не должны это делать!

Она посмотрела на меня. Я, набрав в легкие побольше воздуха... выдохнул:

- Давай поженимся!

- Как поженимся?!

- Очень просто. Возьмем да поженимся!

- И что будет?

- Я пока не знаю, но думаю, что все как-то образуется.

- Ты думаешь?

- Да! - ответил уже более уверенно.

- Ай да молодцы, правильное решение! Смотри, какой он у тебя хороший, - затараторила докторша. - Надо отметить рождение молодой семьи, - продолжила она, торопливо доставая из шкафчика бутылку с остатками коньяка.

- Раз такое дело, отмечать так отмечать, где тут у вас ближайший магазин? - воспрянул я.

- Совсем не далеко, милый. Проедешь две остановки троллейбусом, а там есть большой гастроном.

Ира села, положила руки на стол, заглянула мне в улыбающиеся глаза.

- Ты серьезно?

- Вполне. Ты посиди здесь. Я мигом!

Чуть позже подошли соседи. Все нас поздравляли и пили за нарождающуюся семью, за будущего ребенка, за гостеприимную врачиху и за всех присутствующих. Я еще раз съездил в гастроном. Ушли затемно. Погуляли на славу. Деньги, одолженные на аборт, потратили на празднования.

Мы договорились с Ирой на следующий день пойти в загс подать заявление.

Сентябрь, шестое. Денек выдался солнечный и теплый. Накануне мама улетела в Ессентуки лечить желчный пузырь. Папа приготовил завтрак, позвал меня и Лёню к столу. Настроение у отца прекрасное. Свобода и безнадзорность окрылили его. Он вдруг стал проворно передвигаться по кухне, гремел посудой, что-то мурлыкал себе под нос и улыбался. Братишка поел и убежал на улицу. Я никак не мог приступить к разговору. То, что он остался один с двумя детьми, никоим образом не омрачало его настроения. Папа по природе своей уравновешенный, спокойный и немного пофигист. Но то, что я собирался ему сообщить, сильно испортит ему настроение, и я никак не мог собраться с духом.

Отец стоял спиной ко мне и мыл посуду.

- Папа, - тихо начал я.

Он продолжал споро тереть тарелки.

- Папа, я собираюсь жениться.

Он перешел с тарелкой на ritenuto и втянул голову, как черепаха.

- Скажи еще раз - я не понял?

- Я собираюсь сегодня или завтра жениться.

- Как жениться?! На ком жениться?! Что ты плетешь?!

- Я хочу жениться на девушке Ире, с которой уже более года встречаюсь, и она беременна! - выпалил я быстро.

Папа сел на стул. Закурил. Закурил и я. Бедный отец, у него дрожали руки.

- Но почему сегодня или завтра? А как же мама?

- А что мама?

- Она меня убьет, ты что, не можешь подождать?! Она ведь только уехала!

- Не могу!

- Почему?

- Я ведь сказал тебе - она беременна, и мы не хотим, чтобы в училище об этом знали, а если мы поженимся, то это будет совсем другое дело.

- Тебе еще год учиться и тебя могут забрать в армию! - пытался вразумить отец.

Аргументы были веские и бесполезные.

- Мы уже все решили! - твердо сказал я.

Отец вдруг резко встал и вышел в комнату. Я сидел. Курил.

Его не было несколько минут. Когда вернулся, чуть не плачущим голосом проговорил:

- Я пошел!

- Куда?

- Не твое дело!

Позже я узнал, что он побежал на почту давать маме, только распаковавшей чемоданы, телеграмму: "Срочно приезжай. Эдик женится".

Посидев еще с минуту, я пошел в комнату за паспортом. Паспорта на его обычном месте не оказалось. Мне стало все понятно. Отец или забрал его с собой, или спрятал. Я начал обыск и минут через пятнадцать нашел его в диване под подушками.

Через час мы были в загсе. Попросили анкету. Клерк глянула на нас и сказала, чтобы мы пришли с родителями. Я возмутился и ответил, что мне уже почти девятнадцать, а Ире шестнадцать с половиной, и протянул паспорта. Женщина внимательно изучила оба паспорта, глянула на нас.

- Заявление приму, но без родителей все равно не распишу!

- Что значит не распишете! - начал кипятиться я. - Вы что же, хотите разбить молодую советскую семью?! - И не дав служащей открыть рот, быстро добавил: - Она беременна!

- Беременна? - медленно повторила клерк, разглядывая Иру. - Это правда? - обратилась она к ней.

- Да, - глядя в пол, тихо ответила Ира.

- Мы должны расписаться сегодня! - настаивал я.

Женщина глянула на меня, на Иру.

- Я сейчас вернусь.

Вернулась довольно быстро в сопровождении дородной тети, которая оказалась директоршей. Та подошла, рассмотрела нас.

- Почему вы не хотите привести родителей? - как-то мягко и дружелюбно произнесла она.

Я люблю, когда со мной так разговаривают.