Дневник лабуха длиною в жизнь (СИ)

Явно Ирин голос. Повернулся на звук - и впрямь Ира. Стоит по щиколотки в снегу за вторым рядом колючей проволоки и машет мне рукой.

- Ира-а, - крикнул ей, - что случилось, почему ты здесь так по-оздно?!

- Мама выгнала из дому!

- Ка-ак выгнала?

- Про-осто выгнала!

Я оцепенел. "Что же могло такое произойти, чтобы мама на ночь глядя выгнала Иру? Что же мне делать? Ведь в моей ситуации я ничем не могу помочь!"

- Ира-а!

- Что-о?

- Я через час освобожусь!

- Хорошо-о, я подожду-у!

Где же она будет ждать, в такой холод, в своем маленьком пальтишке?

- Ира-а!

- Что-о?

- Пойди к нам в казарму. Я думаю, что лейтенант пустит тебя. Там подожде-ешь!

- Хорошо-о!

Лейтенант Точильный пустил ее в красный уголок. Там было тепло.

Через час меня сменили.

- Я так понимаю, у вас там дома не все в порядке, - с сочувствием, понимающе произнес лейтенант. - Можешь здесь поговорить с женой.

- Спасибо большое, товарищ лейтенант!

Лейтенант вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Солдаты спали.

Ира рассказала мне о том, что она пришла с занятий и решила принять ванну. Ванной комнаты как таковой у нас не было. В проходной комнатке, где стоял наш с Ирой диван, года три тому поставили ванну и газовую колонку, которая пыхтела, как паровозная топка. Загородили ванну фанерной складывающейся дверью. Ира налила воду, легла, расслабилась и... уснула, забыв закрутить кран. Родители смотрели у себя телевизор. Мама увидела, как из-под двери в ее комнату течет вода, стала стучать Ире в перегородку. Ира со сна не поняла, что происходит, и вместо того, чтобы попытаться успокоить мать, стала огрызаться. Кончилось это тем, что мама сказала eй: "Пошла вон!" Ира ушла, сильно хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.

- Я же не хотела этого... так получилось, - всхлипывала она у меня на груди.

- Конечно, ты не хотела, - гладил я ее успокаивая, - просто тебе не надо было спорить.

- Но она так кричала, как будто начался всемирный потоп.

Я заглянул ей в глаза и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, и мы рассмеялись.

- Встречалась ли ты с Драником?

- Да... Мы виделись пару раз... Смотрели одну комнату... Пока ничего.

- Что делать будем?

- Не знаю, - пискнула у меня на груди согревшаяся мышка.

- Ты должна вернуться домой и извиниться.

Ира молчала, притих и я. В дверь тихонько постучали, и вошел лейтенант.

- Я тут вот что подумал. У тебя есть еще пару часов, и если вы хотите побыть вдвоем, есть такая возможность.

Мы во все глаза смотрели на него.

- В общем, так, - обращаясь ко мне, переминаясь с ноги на ногу, - ты видел там недалеко от забора сарайчик? Так это свинарник. При нем находится рядовой Степан. Дашь ему пачку сигарет, и он уйдет на час-полтора. Условия не из лучших, но...

- Да, конечно, спасибо вам большое! - оживленно поблагодарил я. - Пойдем? - посмотрел на Иру.

Она молча кивнула.

- Скажешь Степану, что я разрешил.

- Спасибо, товарищ лейтенант.

- Ладно, идите.

Мы быстро вышли.

- Классный у нас лейтенант, правда?

- Да.

Сарайчик был разделен небольшими перегородками на три части. В одной должны были быть мама свинья с поросятами, в другой хрюкал басом огромного размера папа пацюк (хряк). Жены его и детей не было - их на праздники съело полковое начальство. Третья часть сарайчика была для Степана. Степан был рад пачке сигарет, сказал только, чтоб я свистнул, когда буду уходить.

В сарайчике было тепло. В углу топилась маленькая "буржуйка". На нарах лежало несколько старых бушлатов, поверх я положил свою овчину. Нам было хорошо и совсем не холодно. Свинтус время от времени своими глазками-угольками бесстыже посматривал на нас - по-моему, он хитро улыбался.

Через полтора часа я свистнул Степану. Проводив Иру до дороги, я долго смотрел ей вслед. Она обещала извиниться перед мамой. Была поздняя звездная зимняя ночь. Ей еще идти почти два километра до троллейбуса и минут тридцать ехать. Все - скрылась за поворотом. Мне заступать на вышку.

Вот уже три недели Ира не приходила. Я не обижался, понимая, что ей нелегко дома, да и тащиться ко мне в такую даль... Скоро конец февраля. Сынишке будет годик. В службу я уже, в общем-то, втянулся. Ребята показали, как можно на вышке присесть, отдохнуть от стояния. Ракетницу, из которой обязан стрельнуть вверх в случае побега, нужно было примостить на "магазин", а автомат поставить на приклад. Получался стульчик - можно было сесть, не теряя обзора. У меня был небольшой приемничек "Selga", который я прятал под полушубок и ночами на вышке кайфовал. Польша часто передавала джаз. Главное, вовремя крикнуть смене караула: "Стой! Кто идет?! Пароль!"

Настроения не было. Как-то в свободный от вышки день лейтенант спросил, чего это я хожу с постной рожей. Я ответил, что думаю о ситуации в доме, и что через несколько дней сынишке исполнится годик.

- Не вешай нос, все будет хорошо! - подбодрил лейтенант.

В ближайшее воскресенье сидел в красном уголке, уставившись невидящим взглядом в книгу. Зашел лейтенант Точильный:

- Рядовой Шик, зайди ко мне!

- Есть зайти!

Явился к Точильному, козырнул, доложил.