Дневник летучей мыши

Тут же из-за угла вылетела машина поскромнее и без мигалки. С резким скрипом тормозов она остановилась возле памятника, и из нее выкатились трое мужчин. Один из них тоже имел начальственный вид, но перед лицом Сергея Сергеевича он заметно сник и стушевался. Даже его живот сразу как-то уменьшился в размерах, как сдувшийся воздушный шарик.

— Филимонов! — рявкнул на него Сергей Сергеевич. — Это… Почему не начинаешь?

— Я только получил указание… — залепетал подчиненный. — У нас был срок на неделю позднее… мы были не готовы…

— Ты, Филимонов, должен быть… это… всегда готов, как юный пионер! — Сергей Сергеевич хохотнул солидным начальственным басом, и Филимонов льстиво подхихикнул. — Ты, Филимонов, учти — я уже доложил сам знаешь куда. — И начальник ткнул толстым пальцем вверх, туда, где по вечно унылому питерскому небу ползли вереницы тяжело нагруженных облаков. — Так что, Филимонов, делай… это… выводы! Если что — нам с тобой отвечать придется!

— Не беспокойтесь, Сергей Сергеевич! — заторопился подчиненный. — Мы уже сняли рабочих с других объектов… они вот-вот будут здесь, и работы начнутся строго в соответствии с вашими указаниями!

— Вот то-то! — припечатал начальник. — Смотри у меня, Филимонов, чтобы… это… в строгом соответствии, а то, сам знаешь…

Он развернулся и влез в свою машину. Его миниатюрная спутница юркнула следом, включилась мигалка, и машина с начальством отбыла.

Тотчас же Филимонов распрямился, выпятил живот и превратился в большого начальника.

— Где этот прораб? — рявкнул он на одного из своих спутников. — Где его черти носят?

— На подходе, Петр Петрович! — отозвался подчиненный и выхватил мобильный телефон тем жестом, каким голливудские ковбои выхватывают револьвер сорок пятого калибра.

Он поднес револьвер… то есть мобильник, к виску, но не для того, чтобы застрелиться, как можно было подумать, а для того, чтобы заорать в него хриплым баритоном:

— Баранов, где тебя черти носят? Что значит — здесь?

В ту же секунду к памятнику подкатил запыленный джип. Из джипа выскочил коренастый мужичок в серой немаркой курточке и строительной каске.

— Баранов, почему не начинаем? — напустился на него помощник Филимонова.

— Как не начинаем? — отозвался прораб. — Начинаем!

В ту же секунду как по мановению волшебной палочки на пятачке вокруг памятника появилась целая толпа смуглых мужчин в замызганных комбинезонах, с ломами, лопатами и прочим ручным строительным инструментом. В центре этой толпы возвышался могучий детина славянского вида, вооруженный отбойным молотком. Гастарбайтерам, видимо, не доверили такой ценный инструмент.

— Начинай, Козлов! — скомандовал прораб.

Рабочий скинул молоток с плеча, подошел к памятнику и бросился на него с таким видом, как будто это его кровный враг.

Раздался оглушительный грохот, и отбойный молоток вгрызся в каменный постамент памятника.

— Интересно! — проговорил Леня и выбрался из машины.

Он подошел к одному из спутников великого Филимонова и обратился к нему:

— Нельзя ли буквально несколько слов для газеты «Утреннее какао»? Насколько мы знаем, снос этого памятника должен был начаться через неделю. А сейчас мы с вами видим, что работы уже начались. Наши читатели хотят знать, с чем это связано…

Мужчина приосанился, откашлялся и проговорил хорошо поставленным голосом:

— Работы по сносу памятника решено начать на неделю раньше в связи с тем, что в наш город с визитом прибывает президент Республики Гваделупа. А в том бизнес-центре, который будет возведен на месте этого памятника, не имеющего, кстати, художественной ценности, будет размещен офис первого совместного российско-гваделупского предприятия.

— Ясно! — радостно отозвался Маркиз. — Так и передадим нашим читателям, которые будут с интересом следить за ходом стройки…

— Козлов, поднажми! — рявкнул Ленин собеседник, повернувшись к рабочему.

Леня понял, что интервью закончено, и вернулся к своей машине.

События явно ускорялись.

Бравый Козлов уже своротил половину постамента, а толпа смуглых гастарбайтеров, вооруженных нехитрым ручным инструментом, поспешно разгребала обломки. Так что к вечеру, надо полагать, от памятника героическим строителям не останется и следа.

Значит, уже сегодня будет ненадолго открыт доступ к подвалам Николаевского рынка и к тайнику Фортеля. И значит, уже сегодня можно ожидать появления на руинах памятника всех персонажей драмы. Если, конечно, они своевременно узнают о переносе работ.

Леня достал мобильник и набрал номер Лолы.

— Ты чего звонишь?.. — прошипела Лола в трубку приглушенным голосом. — Знаешь же, что я в театре…

Маркиз вкратце рассказал ей о своих открытиях и о том, что он только что видел.

— События ускоряются! — закончил он свой рассказ. — Все произойдет сегодня ночью, так что не спускай глаз со Скорпиона!

— Ладно… — И Лола отключилась.

Лола стояла за кулисами в ожидании своего выхода. Режиссер Виталий Сергеевич, как и обещал, тут же впихнул ее в пьесу Островского на роль горничной. Конечно, не «Кушать подано!», но тоже всего несколько слов.