Дневник летучей мыши

Перед ним была Лена Потехина, ничтожная, неприметная личность из театра. Дочь всесильного авторитета по кличке Фортель. Хитрый, опасный, неуловимый преступник. Скорпион.

— Поставь саквояж на землю! — произнес Скорпион холодным, неживым голосом. — Поставь саквояж и медленно отойди в сторону, если хочешь остаться в живых!

— Лена, ты что — не узнала меня? — подала голос Лола, выглядывая из-за плеча компаньона. — Это же я, Оля…

— Не заставляйте меня повторять! — прошипел (или прошипела) Скорпион. — Поставьте саквояж и проваливайте, тогда я ничего вам не сделаю!

— Спокойно, спокойно! — Маркиз плавно, без резких движений шагнул вперед, наклонился, поставил саквояж и при этом незаметно подобрал с земли тяжелый комок глины.

— Без фокусов! — прошипел Скорпион, но его шепот был заглушен куда более громким звуком.

Где-то сбоку заревел мотор, и на площадку въехал бульдозер с поднятым щитом.

И Леня, и Скорпион удивленно оглянулись.

В кабине бульдозера сидел старый Ленин знакомый, Кабанчик. Он смотрел на Скорпиона с ненавистью и направлял бульдозер прямо на него.

— Это тебе, сволочь, за Бритву! — выкрикнул уголовник и прибавил газу.

Скорпион отпрянул в сторону… но тут же вспомнил о саквояже и бросился обратно. Леня опередил его, схватил саквояж и отскочил перед самым бульдозером. Скорпион метнулся следом за ним…

Но в это время земля задрожала и обрушилась. Скорпион рухнул в образовавшуюся яму, бульдозер свалился на него, а сверху обрушились края ямы, похоронив под тоннами земли и бульдозер с Кабанчиком, и Скорпиона со всеми его (или ее) надеждами и амбициями.

— Пусть земля им будет пухом… — проговорил Леня, остановившись на краю ямы.

Вдруг откуда-то из темноты до него донесся тихий умоляющий голос:

— Помогите!

— Это еще кто? — проговорил Леня удивленно.

— А это, Ленечка, твоя заказчица! — ответила Лола, которая стояла над проломом в своде подвала. — Бабуля наша! Актриса с погорелого театра!

Внизу, на трехметровой глубине, виднелось запрокинутое лицо Саломеи Леонардовны… то есть Софьи Закоркиной.

— Помогите мне! — крикнула она на этот раз не с просительной, а с требовательной и приказной интонацией. — Вы на меня все еще работаете! И саквояж мой… отдайте его, если не хотите проблем!

— Вот оно как! — Леня присвистнул. — А с виду такая милая пожилая дама! Знаете, бабуля, я не люблю, когда мне угрожают! Вот и хотел помочь вам, да раздумал! Выбирайтесь сами! — Он сбросил в яму валявшуюся рядом доску, подхватил Лолу под локоть и, больше не оглядываясь, зашагал к своей машине.

— Слушаю! — Леня держал мобильник левой рукой, потому что на правой висел сонный и тяжелый кот Аскольд.

Звонил Ухо.

— Здорово, Маркиз! А что мне делать с той коробкой, которую мы подменили мужику из зоомагазина? Завезти тебе?

— Ох ты! — Леня всполошился. — А я про нее совсем забыл… Ты ее, надеюсь, не открывал?

— Нет, конечно… Я вообще сладкое не люблю!

— Какое там сладкое! Там скорпионы…

— Ни фига себе! — Ухо заметно оживился. — Может, соседке в квартиру запустить? У меня во дворе такая мегера живет, все время орет, что бензином пахнет и машины шумят…

— Соседке не надо, жалко скорпионов, они очень редкие. Знаешь что, если сможешь, отвези в Зоологический музей, это на стрелке Васильевского острова. Отдай там одной ученой даме, она будет в восторге! Запиши — Дарья Михайловна Укусихина…

— Хорошо, я как раз в ту сторону еду! — И Ухо отключился.

Остановив машину возле музея, Ухо вошел в просторный холл и растерянно огляделся по сторонам.

В отличие от Маркиза он не испытывал здесь никакой ностальгии: животные его мало интересовали, и даже в детстве он ходил с родителями не в зоопарк и зоосад, а в паровозный музей и музей транспорта.

— Молодой человек, вы куда? — спросила его строгая тетенька, выглянувшая из-за конторки.

— Да вот, мне нужно эту коробку передать Покусаевой… то есть Укушенной…

— Кому?! — Дежурная подозрительно уставилась на него поверх очков.

Ухо достал из кармана листок и прочитал:

— Укусихиной Дарье Михайловне, вот кому!

Взгляд дежурной потеплел.

— Ее сейчас нету, но вы оставьте коробку у меня, я передам!

— Хорошо! — Ухо вздохнул с облегчением и плюхнул коробку на стойку. — Только смотрите, не открывайте!..

— Что вы, молодой человек! — успокоила его тетенька. — Я же не первый год здесь работаю!

Ухо, довольный сделанным делом, ретировался.

Дежурная хотела было углубиться в детектив, от которого только что оторвалась, как из служебного коридора появилась Марфа Дмитриевна, пожилая сотрудница Укусихиной.

— Марфа Дмитриевна, — окликнула ее дежурная, — тут для Укусихиной коробку оставили. Вы не знаете, она сегодня придет?

— Нет, — уверенно отозвалась та. — Она на опытной площадке в Удельной, с тараканами работает. Я сейчас как раз туда еду, могу ей отвезти…

Марфа Дмитриевна прихватила коробку и вышла из музея.

Перейдя дорогу, она села в удачно подошедший автобус, который должен был довезти ее прямо до места. Везение было просто удивительное: мало того что совершенно не пришлось ждать автобус на холодном ветру, так еще и нашлось свободное место.