Дневник maccolit’a. Онлайн-дневники, 2001–2012 гг.

Потом иногда виделись в Репинском Доме творчества кинематографистов. Никаких особенных историй, фраз, тем разговоров в голове не сохранилось, но общая аура этого человека, его редкая доброжелательность останутся навсегда. Как и его книги, где эти качества видны всем и каждому.

У меня есть самая, наверное, редкая книга Булычева, подаренная мне автором.

Это вполне самиздатовская книжка тиражом 500 экз., в которой собраны шуточные стишки Игоря и смешные фразочки. Книга обильно иллюстрирована. Выходных данных нет, так что я не знаю – чьи рисунки. Может быть, самого Игоря? Тогда он был очень неплохим графиком.

Выложить бы ее в Сеть, там есть прелестные вещи.

Когда десять дней назад уезжал из Москвы, Андрей Гаврилов спросил, знаю ли я, что Игорь в больнице? Я, конечно, не знал. Но и мысли не было, что этот человек может не справиться с болезнью.

Мир его праху. Прощай.

Миша Панин 8 сентября

Еще одна смерть.

Сегодня умер Михаил Михайлович Панин, мой друг, с которым когда-то ходили в ЛИТО «Звезды», вместе начинали. Умер внезапно, инфаркт, сегодня мне позвонили. Всего на год старше меня.

Последнее время встречались мы нечасто и все больше на похоронах, как год назад, когда хоронили нашего общего товарища Михаила Михайловича Чулаки, полного Мишиного тезку. Миша много лет заведовал отделом прозы журнала «Звезда», сочинений друг друга мы давно не читали – и зачем? Дело не в сочинениях, а в людях.

А с Мишкой выпито много водки и спето много песен. Мы всегда пели вдвоем, у нас были коронные номера, собутыльники и друзья роняли слезу.

Да и мы сами роняли слезу.

Миша Панин стал прототипом героя одного их моих рассказов. Собственно, это быль, там ничего не придумано.

Называется он «Японский бог!».

Я попытался выложить его в ЖЖ, но не получилось. Тогда я положил его на сервер. Посвящаю его памяти Миши.

Он был очень хороший мужик. Настоящий. И в шутку называл меня «кацапом», потому что родился и вырос на Украине. И мы пели «попереду Сагайдачный» на украинском. Мы дружили тридцать лет.

Прощай, Мишка.

Стихи 10 сентября

Ладно. По просьбе публики читаю свои.

Я стал бы героем сражений

И умер бы в черной броне,
Когда бы иных поражений
Награда не выпала мне,
Когда бы настойчивый шепот
Уверенно мне не шептал,
Что тихий душевный мой опыт
Важней, чем сгоревший металл.

Дороже крупица печали,

Соленый кристаллик вины.
А сколько бы там ни кричали —
Лишь верные звуки слышны.
Ведь правда не в том, чтобы с криком
Вести к потрясенью основ,
А только в сомненье великом
По поводу собственных слов.

Молчи, наблюдатель Вселенной,

Астро́ном доверчивых душ!
Для совести обыкновенной
Не грянет торжественный туш.
Она в отдалении встанет
И мокрое спрячет лицо.
Пускай там герои буянят,
Сжимая в руке копьецо!

1974

В темных сквериках липы наклонно торчат,

И какие-то типы в подъездах молчат.
Сигаретки горят со значеньем,
Приглашая к ночным приключеньям.

На Васильевском острове глуше шаги.

Синий ангел слетает с трамвайной дуги
И лицо твое искрой крылатой
Вырывает из тьмы вороватой.

Сотня окон разинула черные рты

И глотает холодный настой пустоты,
Но не спрятаться нам, не согреться.
В этом городе некуда деться.

1976