Читаем Дневник мага полностью

А из-за двери доносятся та-акие запахи, что сейчас слюной захлебнусь. Какого хрена высочество не взяло деньги? Ну не могу я так. Явно до потери памяти я был жутко знатной особой, вот и требует теперь организм тепла и покоя. И еды. Побольше.

Выхожу в трактир. Привычка диктовать в дневник стала постоянной и навязчивой. С другой стороны, в старости будет прикольно почитать.

О, трактирщик подбежал. Заказ сделать не дал, велел выметаться.

Я обижен. Еще ничего не натворил, а уже выметаться. Кстати, в трактире как-то странно. Безлюдно, тихо. Только эльфы чего-то жуют в углу.

ЭЛЬФЫ?!

Пока меня выпихивают, рассматриваю их получше. Трое. С мечами. Хреново. И маленькая эльфийка среди них. Оттопырив мизинчик, пьет чего-то из тоненькой чашечки. Видимо, ее охраняют. У эльфов вообще забота о женщинах и детях поставлена в ранг культа. Мужиков много, баб мало, вот и психуют, уделывая всех, кто смеет покуситься на сокровища.

Я улыбаюсь. Уже чувствую. Что сейчас будет весело.

Трактирщику даю в рожу, иду к компашке. Миг — и вокруг меня уже все трое, а лезвия щекочут горло.

Заявляю, что я менестрель и могу спеть. Объясняют, куда я могу пойти. Но девочка уже смотрит с любопытством, мягко просит меня не бить и дать попеть, раз приспичило. Ес-сно, в красивых выражениях. Мечи убирают, мне указывают на дальний конец таверны. Я так похож на бандита-извращенца?

Пою о душе. Слезинки капают из глаз эльфийки, деликатно сморкается в платочек. Теперь пошел хеви-метал! Пою про поле боя. Эльфы насторожились, приосанились, в глазах тоска и воспоминания битв. Пищу дальше.

Про крестьян не проняло. Пришлось до хрипоты повторять первые две песни.

16:43

Эльфиечка подошла. Царственно бросила мне в глаз колечко. Попала. Сказала, что я должен быть польщен такой честью.

Не сдержался и колданул. Эльфы в ужасе смотрят на лысую, покрытую прыщами эльфийку с большими, как лопухи, ушами.

Меня, кажется, сейчас будут убивать.

17:09

Лежу. Смотрю правым глазом в потолок. Прощаюсь с жизнью. Отказываюсь расколдовывать ревущую эльфийку.

Хорошо хоть не бьют больше. А как я сопротивлялся, как сопротивлялся. Короче, синяки не у одного меня. Ножевые ранения — только у меня.

Эльфа объясняет, что готова буквально на все. Эльфы в шоке. Отговаривают от неприличностей. Я оценивающе разглядываю прыщавый нос.

17:32

Мы договорились. Эльфы помогают нам с монстром, я расколдовываю эльфийку. Расколдовал.

Один из эльфов теперь наш. Пытаюсь бурно радоваться под полными ненависти и презрения взглядами.

17:41

Эльфы умотали. Вернулся народ. Принц и Пупс. Ткнул пальцем в эльфа. Сказал, чтоон теперь с нами. Впечатленный принц рассматривает ушастое чудо, цокая языком. Гордые глаза ушастика прожигают дырку на лбу принца.

Я — на кухню. Хочу есть. Короче, пополз я. По стеночке.

Блин, как же все болит.

19:23

Решили заночевать еще раз в деревне. Выходить на ночь глядя не хотелось. В итоге все вылилось в бурную попойку с селянами и мои выступления на бис. Все счастливы, один эльф сидит с прямой, как палка, спиной и прожигает всех взглядами. Ну хоть не буянит, и то ладно.

Воскресенье

09:12

Выходим из трактира. Садимся на лошадей. Куда-то едем. Отстаньте от меня, я сплю.

11:35

Спать в седле дико неудобно. Угрюмо сажусь прямо, обозреваю окрестности. Снова лес. Ненавижу.

Принц пытается завести разговор с эльфом. Тот молчит, как партизан на допросе, смотрит крайне пренебрежительно. Принц звереет с каждой минутой, но не отстает.

Блин, так мы в команду хрен превратимся. Надо раскрепощать мужика. А то будто шило застряло в одном месте. И сидеть больно, и стоять устал.

11:44

Я его раскрепостил!

Немного поколдовал — и вот уже обаятельная кошечка, в два раза меньше Пупса, сидит на седле и гордо сверкает глазками. Пупса вытащил из мешка с провизией, показал киску. Бурное вожделение в глазах кота.

Принц сочувственно смотрит на бывшего эльфа, ему это все знакомо.

Спускаю Пупса.

А как пошел, как пошел! Орел! С пузом.

Эльф — идиот. Когда Пупс на него налетал, гордо попытался вытащить шпагу. Еще секунду осознавал, кто он теперь есть. Ну наконец-то. Хоть какие-то эмоции на морде.

12:02

Едем на лошадях. Птички поют. Солнышко светит. Коты с диким воем носятся по лесу.

И откуда в Пупсе столько прыти? Хотя кошечка на этот раз вышла и впрямь симпатичная. Миниатюрная, золотистая и ну о-очень пушистая. Кот оценил.

Пожалуй, назову ее Кукла! А что, хорошее имя.

12:44

Кошка сидит у меня на руках. В глаза заглядывает скорее жалобно, чем гордо. Пупс бежит по земле, рядом с лошадью. Выжидательно смотрит.

Принц спросил, сколько эльфу еще терпеть. Сказал — до деревни как минимум, а там посмотрим.

Закатывание глаз и красивый обморок. Кукла не перенесла известий.

Пушистенькая. Мягкая. Прелесть какая.

14:32

Пупс в капюшоне, Кукла сидит в седле передо мной. Уже поняла, что от кота смогу защитить только я. Пупс меня если не боится, то уважает точно. Пусть и не очень сильно.

19:32

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневник мага

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза прочее / Проза / Современная русская и зарубежная проза