Дневник мамы первоклассника

– Я не обижаюсь. Паровоз им мой не понравился… Да никто до такого оформления не додумался бы. Это же идея. Настоящая.

– Там еще многоточие нужно было поставить.

– А у меня вместо многоточия труба и дым из трубы. Неужели это не понятно? Три точки любой дурак нарисует. А я дым придумал.

– Мне очень твой паровоз понравился. Я его сохраню.

– Нет, выброси, чтобы я и не видел. Порви и выброси.

– Ну перестань. Ты самый талантливый, самый умный.

– Не надо меня уговаривать.

– Я не уговариваю.

– И успокаивать меня не надо. Ты специально так говоришь.

– Нет, не специально. Я правда так думаю.

– Все, пока, мне работать надо. Паровоз им мой не понравился… Рамочки им нужны…

19 ноября Как запылесосить и намылить тетрадь

Вася пришел из школы сумрачный.

– Как дела? – спросила я.

– Нормально, – буркнул он. – Хватит меня спрашивать, ты каждый день спрашиваешь, как дела. Какие в школе могут быть дела? Я что, каждый день должен придумывать, как у меня дела?

– Что-то случилось? – спросила я няню.

– Да нет, все нормально, – пожала плечами она и ушла на кухню.

Позвонил муж.

– Как у вас дела? – спросил он.

– Нормально, – ответила я.

– А поподробнее?

– Ну какие у нас могут быть дела? Не могу же я придумывать каждый день, – буркнула я.

– Что случилось-то?

– Ничего. Вася сердитый пришел и не рассказывает. Знаешь, я тут по телевизору услышала совет психолога – нельзя спрашивать ребенка про школу в первые сорок минут после его возвращения из учебного заведения. Как ты считаешь, это осмысленно?

– А-а? Через сорок минут позвонить? – Муж пытался говорить и работать одновременно.

– Нет, не надо. Все в порядке. Пока, – сказала я.

Вася тем временем достал из шкафа пылесос и приделывал щетку к шлангу.

– Вась, ты чего? – спросила я.

– Я буду пылесосить, – ответил ребенок, – в своей комнате. Только ты дверь закрой. Не мешай.

– Какой ты у меня молодец, – сказала я, помогла ему прикрепить щетку и вышла, аккуратно прикрыв дверь.

Няня варила суп, я работала, мирно гудел пылесос.

– Что-то он долго возится, – сказала няня.

– Наверное, хочет, чтобы было чисто.

– Может, посмотреть? – предложила она.

Мы зашли в комнату. Вася сидел над разобранным до последней трубы пылесосом.

Пакет с мусором был вывален на ковер. Рядом аккуратной стопкой лежали тетради.

Вася внимательно разглядывал внутренности пылесоса.

– Вась, ты чего? – спросила я.

– Тетрадь не пролезает. По русскому, – ответил ребенок, – наверное, потому что пылесос маленький. А бывают большие?

– Бывают. А зачем ты тетрадь в пылесос запихнул? – ахнула я. Из одной трубы торчала скрученная в трубочку тетрадка.

– Она все равно дальше не проходит. Застряла, – объяснил ребенок.

– Зачем?

– Да надоели мне эти домашние задания. Пишешь, пишешь, а тетрадь не заканчивается.

– А ты думаешь, что если тетрадь закончится, то и домашние задания не надо будет делать?

– Ну да.

– Нет, Васенька. Когда одна тетрадь заканчивается, заводят новую.

– Правда?

– Правда.

– Какой ужас.

Так я обычно говорю: «Какой ужас». В устах ребенка это звучит действительно впечатляюще.

Тетрадь вытащили. Пылесос убрали. Вася сел за уроки. Зашла через некоторое время. Он сидел за столом, держал в руках фигурки рыцарей и долбил одного рыцаря другим.

– Почему ты уроки не делаешь? – спросила я.

– Ручка не пишет, – ответил он.

– Возьми другую.

Согласно требованиям учительницы, у Васи в пенале всегда лежат две ручки и на письменном столе еще три. Сын взял другую ручку и склонился над тетрадью. Я вышла. Захожу еще через пять минут. Рыцарь продолжает долбить копьем недруга.

– Вася, ну в чем дело?

– Опять не пишет, – ответил он.

– Не может быть. Что ты выдумываешь?

– Сама попробуй.

Я взяла ручку. Попробовала на листочке – правда, не пишет. Другая писала, но плохо.

– А эти?

– Тоже не пишут.

Ручки писали замечательно.

– Ничего подобного.

– Дай мне другую ручку. Папину.

Спорить мне не хотелось – проще было дать ручку.

– Она неудобная. Толстая, – сказал Вася.

Дала свою.

– А этой нельзя. Она как фломастер. Светлана Александровна не разрешает.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, раз ручки не пишут, значит, я не могу сделать домашнее задание. Я же не виноват, что у нас в доме нет нормальной ручки. – Вася картинно показал на гору сваленных перед ним ручек, взял рыцарей и продолжил сражение.

– Они пишут, – сказала я, – делай уроки. Вот смотри, пишет, и эта тоже, и эта.

– Они на твоем листочке пишут, а в моей тетради не хотят. Вот, смотри.

Вася взял ручку и начал выводить букву «Ч». Ручка не писала. Наконец до меня дошло. Это же мой способ! Любимый! Кусочком мыла намылить тетрадь!

– Вася, признавайся, ты мылом намылил? – спросила строго я.

– Мылом? – искренне удивился сын. – Нет. Я руки мыл без тетради.

Еще через минуту меня осенило. От ладони, не отмытой после котлет, блинов или конфеты, тетрадь засалилась.

– Отступи и пиши рядом, – сказала я, – и подложи под руку другой листик. Тогда все будет писать.

Вася со стоном опять принялся за букву «Ч». Я вышла из комнаты.

– Вася, ты пишешь? – крикнула я из кухни, чтобы лишний раз не вставать.

– Нет, тетрадь мою, – ответил сын.