Дневник Марины Мнишек

Он сперва по отце своем Иване Васильевиче,[37] оставшись ребенком, был отправлен братом Федором Ивановичем,[38] в то время царем московским, в Угличское княжество[39] для воспитания. Там при нем были тогда знатные воины из панов московских, а также и знатные женщины. А сам царь Федор, сидя на престоле московском, жил спокойно, а также мало чем в государстве правил, но более по монастырям ходил, находя радость в беседах с монахами. Был у него в то время конюшим[40] некий Борис Годунов.[41] Он, видя плохое здоровье царя, а также малолетство его брата, захотел сам стать царем и задумал им изменить, ибо сам в то время всем правил. Прежде всего в Угличском княжестве (которое далеко от столичного города было) нашел он надежных изменников, которые это дитя, то есть настоящего царя, посягнули убить.

Был при царевиче там же некий доктор, родом влах.[42] Он, узнав об этой измене, предотвратил ее немедленно таким образом. Нашел ребенка, похожего на царевича, взял его в покои и велел ему всегда с царевичем разговаривать и даже спать в одной постели. Когда тот ребенок засыпал, доктор, не говоря никому, перекладывал царевича на другую кровать. И так он все это с ними долгое время проделывал. В результате, когда изменники вознамерились исполнить свой замысел и ворвались в покои, найдя там царевичеву спальню, они удушили другого ребенка, находившегося в постели, и тело унесли. После чего распространилось известие об убийстве царевича, и начался большой мятеж. Как только об этом стало известно, сразу послали за изменниками в погоню, несколько десятков их убили и тело отняли.[43]

Тем временем тот влах, видя, как нерадив был в своих делах Федор, старший брат, и то, что всею землею владел он, конюший Борис, решил, что хоть не теперь, однако когда-нибудь это дитя ожидает смерть от руки предателя. Взял он его тайно и уехал с ним к самому Ледовитому морю и там его скрывал, выдавая за обыкновенного ребенка, не объявляя ему ничего до своей смерти. Потом перед смертью советовал ребенку, чтобы тот не открывался никому, пока не достигнет совершеннолетия, и чтобы стал чернецом. Что по совету его царевич исполнил и жил в монастырях.

Борис же конюший изобразил дело перед царем Федором так, что Дмитрий сам себя лишил жизни, будучи больным падучей, а слуг Дмитрия, которые при нем были, скрывая след своей измены, приказал лишить жизни. А когда царь Федор приказал привезти тело, желая похоронить Дмитрия с почестями, Борис отговорил его от этого намерения, сказав, будто бы то княжество заражено моровым поветрием,[44] и так там его и погребли. Потом сразу и самого Федора Борис отравил,[45] а сам столицей и государством завладел.

Когда царевич Дмитрий, остававшийся в монастыре чернецом, достиг зрелости, он вышел откуда и пошел в другой монастырь, уже ближе к столичному городу, потом и в третий, и в другие, все приближаясь непосредственно к столице, а там и у самого Бориса в комнатах бывал и на Патриаршем дворе,[46] никем не узнанный.

Но трудно было, не подвергая угрозе свою жизнь, открыться кому-нибудь, и Дмитрий отправился в Польшу.[47] Там он жил у сыновей одного шляхтича Гойского[48] и учил детей. Потом от него пошел в Бражню, местечко князя Адама Вишневецкого.[49] И тут сначала игумену (так называют старшего над чернецами) открылся, а игумен князю Адаму о нем рассказал. А князь, вызвав Дмитрия к себе, по-всякому у него допытывался, действительно ли он наследник московского престола. Убедившись в том, что это правда, князь снял с него монашеские одежды, переодел его в польское платье и отвез к князю Константину Вишневецкому,[50] зятю воеводы сандомирского.[51] Князь же Константин привез его к пану воеводе, а пан воевода к королю его милости[52] в Краков. Возвратившись с ним назад, воевода составил экспедицию и повел Дмитрия на Москву с несколькими тысячами войска.

Сперва, когда наши на границе подошли к первой московской крепости, называвшейся Моравск, тамошняя чернь, связав воевод, отдала царевичу и крепость, и слободы.[53] А оттуда пошли к другой крепости Чернигов, где также чернь, связав воевод, вступила в войско царевича и присягнула ему.[54] И после пошли наши под Новгородок,[55] третью московскую крепость, в которой застали войско, состоявшее из двора Борисового,[56] и до тысячи стрельцов там оборонялось. Восемь недель пытались наши взять эту третью крепость. Пока длилась осада, по точным подсчетам, пришло на помощь “москве” 40 000 человек, но наши их, с Божьей помощью, разбили в последний день декабря 1604 года.[57]

Раздел 2 Год 1605