Дневник мертвеца

Пришлось разобрать баррикаду у двери и выйти в подъезд. Я прошел несколько этажей вверх, найдя пару квартир с незапертыми дверями. Их уже грабили, причем не раз; и все же мне повезло. В одной из них я обнаружил большой блокнот с закругленными краями и ленточкой-закладкой, в другой ― несколько шариковых ручек и фломастеров в ящике письменного стола. Я попробовал расписать их; за год все высохли, кроме одного паркера. Там же я нашел карандаши и лезвие для заточки. Их я тоже взял с собой, на случай, если паркер выйдет из строя. Так странно: раньше с подобным вниманием я относился лишь к оружию; а теперь выбираю письменные принадлежности так, словно от них зависит моя жизнь. Еще я надеялся найти работающие часы, но с этим мне не повезло.

Уже выходя из комнаты, я заметил на полке предмет, привлекший мое внимание. Это была небольшая бронзовая статуэтка на подставке из зеленого камня, изображавшая ангела. Не знаю, почему я остановился возле нее. Может быть, тусклый луч света, проникший сквозь грязное окно, как-то по особому осветил ее. Я смотрел на нее в неподвижности и молчании. И вдруг, словно получив внезапный удар изнутри, вспомнил: я видел ее раньше! Я уже стоял здесь, в этой квартире, в той же самой позе; и точно также смотрел на нее. Это был сон, который приснился мне много лет назад, задолго до эпидемии ― так давно, что я начисто забыл его; но сейчас вид этой статуэтки зацепил что-то в моей памяти и вытянул наружу целый ворох воспоминаний.

Я вспомнил сон целиком, со всем подробностями, словно видел его только вчера: это был жуткий кошмар о том, как наш мир пал жертвой неизвестной болезни, превращавшей людей в одержимых убийством чудовищ! Причем меня тоже заразили и я стал одним из них! Получается, это был сон-предсказание о грядущей катастрофе ― но тогда я этого еще не знал; а потом забыл его так надежно, что не вспомнил даже после начала эпидемии.

Сейчас он вновь ожил в моей памяти. Сон был очень длинным; в нем я провел несколько месяцев в мире, пораженном вирусом зомби и даже сам побывал им. Не буду пересказывать его весь ― он слишком большой. Приведу лишь основные моменты: это зло принесено к нам из параллельного мира ужасным дьяволом; я смог запечатать проход между мирами, склеив из кусков магическую статуэтку ― бронзового ангела на зеленой малахитовой подставке. Это была ненадежная преграда, но, пока я сжимаю ее в руках, наш мир остается в безопасности. Я побывал зомби и понял, что если при жизни человек обладал волей и интеллектом, то он не станет бессмысленным тупым мертвецом, а с большой вероятностью превратится в весьма смышленного зомби, обладающего мотивацией и собственными интересами, посвященными главным образом спасению близких.

Потрясенный этим невероятным, почти мистическим совпадением, я решил взять статуэтку с собой. Она и сейчас стоит на прикроватной тумбочке в спальне, где я пишу эти строки. Иногда я в задумчивости смотрю на нее, будучи не в силах разгадать загадку, которую она таит в себе ― вещь, существующая одновременно в двух мирах, мире яви и мире сновидений.

Мне хотелось остаться в квартире с письменным столом, где я обнаружил ангела. К сожалению, на двери не было внутренней щеколды, а ключа от нее я не нашел. Пришлось спускаться вниз, к месту моих ночевок. Эта нехитрая операция при моей нынешней слабости заняла уйму времени, оставив меня почти без сил. Придя "домой", ― очевидно, эта квартира теперь станет моим последним домом, ― я рухнул в постель и провалился в сон.

Наутро следующего дня ― а может, второго или третьего, кто теперь знает? ― я открыл глаза с рассветом и пением птиц. В голове еще мелькали туманные обрывки бредовых сновидений, но я заставил себя поесть, сделал укол и принял какие-то таблетки, заботливо положенные Славой. Позже я стал считать, что напрасно делал это ― возможно, действие промедола и других препаратов, а также их сочетаниий могло исказить мои ощущения, которые я старался добросовестно описывать. Но в тот момент я просто не подумал об этом. Мне было плохо и я пытался помочь себе всеми средствами, какими располагал, хотя и не слишком верил в их действенность.

После "лечения" я вновь почувствовал себя хуже, поэтому смог начать дневник только к вечеру. Соорудив на кровати нечто вроде кресла из диванных подушек, я устроился в нем и принялся за работу. Чтобы было удобнее писать, я подложил под блокнот пластиковый поднос, найденный на кухне. Первые несколько страниц блокнота были исписаны предыдущим владельцем. Напоминания о делах, звонках и список вещей к предстоящему отпуску казались полной бессмыслицей, не имеющей никакого отношения к реальности окружающего меня мира. Без сожаления я вырвал исписанные листы и кинул на пол. На странице, ставшей теперь первой, нетвердой рукой я вывел: "Дневник Игоря Берника". Затем я перевернул ее, задумался ненадолго и начал писать; усеивая страницы мелкими строчками, я излагал дневнику свою жизнь за прошедший год.