Дневник моих откровений

Готовились они так. Газету пропитывали раствором селитры, высушивали ее на солнце, затем находили на свалках бутылки из-под одеколона " Тройной". Высохшую газету резали на полоски и скатывали в тонкие трубочки, которые потом втискивали в узкое горлышко бутылька. Конец последней трубочки был фитилем, поэтому оставался снаружи. Затем, находили безлюдное место, поджигали фитиль и бросали бутылек. Взрыв был таким же, как от боевой гранаты, а стеклянные осколки разлетались в радиусе десяти метров. Бомбочки были опасными, но очень интересными. В домашнем дворе таких взрывов мы не устраивали. На этот случай был изобретен "Коробок".

В обычной аптеке покупали марганцовку за две копейки, пузырек с тридцатью граммами кристаллов рубинового цвета. Добавляли туда столько же измельченного магния.

Ты, мой читатель, спросишь, откуда у школьников советской эпохи был магний. Ответ очень прост. Мы его находили, когда собирали металлолом.  Этот очень легкий и пористый металл напильником превращали в крупинки, т.е. самостоятельно изготавливали измельченный компонент. Процесс был трудоемким, но фейерверки того стоили, к тому же в нашем детстве не было китайской пиротехники. Все изготавливали во дворах, вручную из того, что можно было найти. Сашка вынес три коробка с длинными белыми нитями- фитилями, положил их на постамент из трех кирпичей, аккуратно уложенных друг на друга, и поджег. Сине-оранжевое пламя медленно ползло по нитям, подбираясь к картонным спичечным коробкам. Мгновение! И все они, вспыхнув почти одновременно, выпустили на свободу огненные искры. Девчонки завизжали от неожиданного хлопка, а парни с восхищением смотрели на огненное шоу.

–А “Пушка” у тебя есть? – вдруг спросил Сашку Олег.

– Конечно, – с гордостью ответил именинник, – и “Белый парашют” тоже есть.

– Покажи, – почти хором закричали девчонки.

Я посмотрел на Эллу и шепотом спросил:

– Ты знаешь, что такое «Белый парашют»?

Это название я произнес с гордость, потому что мы с Сашкой сами его придумали.

– С гидроперитом? – без особого интереса спросила Элла.

– Дааа, – робко протянул я.– А подробнее!

– Берешь пустой спичечный коробок, – начала она, не глядя на меня, – наполняешь его сухим фиксажем.

Хочу сделать небольшое уточнение, в нашем детстве у многих были фотоаппараты типа «Смена», которыми снимали на черно-белую пленку. Всего тридцать шесть кадров, а сколько было радости в процессе фотографирования. У некоторых были «ФЭД» или «Зенит», но эти фотоаппараты считались почти профессиональными и стоили дорого. Все остальные довольствовались «Сменами».

 Сняв тридцать шесть кадров, пленку нужно было в темноте извлечь из фотоаппарата и поместить в специальный проявочный бачок. Чтобы начать печатать с пленки фотографии нужно сначала ее проявить в специальном растворе, затем промыть, затем зафиксировать и снова промыть, высушить и только после этого можно печатать. Почти у каждого, кто имел фотоаппарат были принадлежности для проявки пленки и оборудование для печати фотографий. А вот все растворы: «проявитель» и «закрепитель» покупались в специальном магазине в сухом виде. На самом деле процессы фотографирования и печати фотографий были очень трудоемкими, но интересными.

– Насыпаешь примерно половину коробочки и в центр кладешь таблетку гидроперита, – продолжила Элла.

Внесу еще одно уточнение. Вы, мои дорогие читатели, наверное, не догадываетесь, зачем в советских квартирах имелись эти таблетки.

Женщины всегда хотят быть красивыми, но природа их всех сделала разными. Писком моды в этот период стали блондинки, поэтому те, кого природа не наградила этим цветом, беспощадно обесцвечивали свои волосы раствором гидроперита. Красота всегда требует жертв.

– Аккуратно, чтобы не смешивать эти два компонента, перематываешь коробок нитками, – сказала Элла и внимательно посмотрела на меня.

Я кивнул, сдерживая негодование.

– Откуда ты это знаешь? -выдавил наконец я вопрос, который казался мне смертным приговорам.

Она засмеялась.

– А разве я не учу в школе химию?

– Ты что, пероксид водорода с карбамидом, – быстро проговорила Элла. – Вот я нашей химичке расскажу, что восьмиклассники не знают элементарной химии.

Мне стало стыдно и обидно. Никогда я еще не испытывал эти два чувства одновременно. Стыдно было, потому что я, действительно, не знал химии, а обида съедала меня из-за того, что я гордился нашим с Сашкой изобретением, а оказалось, что оно известно уже всем.

– Да,– вдруг оживилась Элла,– а название «Белый парашют» красивое, мы называли эту смесь просто «дымовуха». Я запомню.

После фейерверка и «Белого парашюта» многие начали потихоньку разбредаться. Кто-то направился домой, кто-то пошел погулять по городу, а кто-то расположился на освободившейся скамейке, потому что старушки, занявшие ее с утра, разошлись по домам. Я с тревогой посмотрел на Эллу.

– Мне пора, – прошептала она. – Проводишь?

Я утвердительно покачал головой.

– За ветровкой домой зайду и пойдем.

Она засмеялась:

– Мне бы тоже не мешало привести себя в нормальный вид, а то всех прохожих распугаю.