Дневник Монстра. Том 2

– Любовь. Тебе знакомо это чувство?

– Любовь? Ты что же смеешься надо мной? – Я вышел из себя! – Какая к черту любовь?! Ты убил тысячи человек, десятки тысяч таких же как она! Разных полов, разных возрастов! Ты за людей их не считал! И что?! Предал наши идеалы, ради девки!?

Габриэль смотрел на меня с усмешкой.

– Идеалы? Ты глуп. Ты слеп. Ты не видишь, кем мы все стали. Да. Я убил много людей, позабыв, что они тоже люди. Такие же как мы…

– Вздор! Чушь! Мы выше их!

– Нет Генри, мы не выше и не лучше. Мы чудовища. Я уж точно. Спрашиваешь какая любовь, я отвечу тебе. Настоящая. Ее привели ко мне на расстрел. И знаешь, что я увидел в ее глазах? Презрение. Ко мне, к ситуации. Она не была сломлена, как и все русские, стояла до последнего. Не знаю отчего, я посмотрел ей в глаза, и земля ушла из-под моих ног. Словно очнувшись, понял, что я натворил. В одно мгновение, осознал, кем стал. А ведь в моих планах на жизнь не было расправ над тысячами людей, хотел строить мосты, как и мой отец. Не планировал становиться палачом.

– Ты исполнял волю партии!

– Это преступная воля. И чем дальше мы заходим, тем больше это становится ясно. Скажи мне переводчик, твоя семья отвечает на твои письма? Молчишь… Знаешь почему от них нет ответа? Они поняли это раньше тебя и меня. Вполне возможно, от них уже избавились так же, как избавятся от меня.

– Ты бредишь.

– Скоро сам все поймешь. Надеюсь.

– Габриэль!

– Да не ори ты так. Я не глухой. Девушку, которая открыла мне глаза, зовут Надя. Сначала она ненавидела меня. В тот день, эта русская была не первой в очереди на расстрел. Перед этим я убил еще шесть человек на ее глазах. Когда дошла очередь до нее, я замер. Решил, что не смогу ее убить. Решил, что должен увести ее. Она сначала не поняла, почему я прервался и увел ее. Не поняла, куда вообще веду. Презирала меня. Но я знал, наконец-то встретил своего человека. Я не мог в это поверить. Знаешь, так бывает. Смотришь на человека и понимаешь вот оно. Твое. То, что искал всю жизнь. Родное. Я не смогу тебе объяснить этого, потому что до конца сам не понимаю. Но именно тогда я осознал, все неважно кроме нее. Несколько месяцев ушло чтобы заслужить доверие. Прятал ее, помогал восстанавливаться, собирал информацию для нее и партизан. Это того стоило. Когда впервые поцеловал ее, а она не оттолкнула меня я был самым счастливым. Мы хотели убежать вместе. После войны пожениться. Эти последние недели, я был так счастлив. Если бы у меня был выбор, я бы не пошел другим путем. Выбрал бы ее, снова и снова. Всю жизнь бы выбирал. На рассвете я умру за любовь. За минуты радости, что испытал с ней. Дальше не вижу смысла рассказывать. Ты уже знаешь. Мы попытались сбежать, выкрав документы, меня поймали, ей удалось уйти. Надеюсь, вы никогда ее не найдете.

Я сидел, ошарашено глядя в голубые глаза Габриэля. Как он может нести такую чушь! Как может выглядеть таким довольным?

– Ты положил на плаху жизнь и карьеру, ради девки низших кровей. Это унизительно для арийца.

– Нет. Я сделал это ради человека, которого искренне люблю.

– Глупец!

– Да, Генри, один из нас в этом кабинете и правда глупец.

– Довольно, не хочу больше тебя слушать. Все понятно.

Габриэль улыбался. И как-то совсем печально посмотрел на меня. Словно, это меня, а не его должны были вскоре убить.

Я отдал приказ дежурному, что бы его увели. На рассвете его казнят. Как он мог променять нашу идею на бабу? Да все не идеально, никто не будет спорить с этим. Но променять свою жизнь…»

Когда я в первый раз читал эту историю, я отметил лишь то, что мой дед чертов фанатик. Теперь же, когда я переводил ее, я вдруг понял, что завидую. Даже на войне, люди находят счастье. Даже палач, монстр. Может и я когда-нибудь отыщу свое?

Метель не успокаивалась со вчерашнего вечера. Мне казалось, что за окном я видел не город, а свою душу. В памяти всплыл майор. Если бы его гнев имел физическую оболочку, то думаю, что выглядел бы он именно так. Яростная метель застилающая и поглощающая все. С этим человеком играть было опасно, но это лишь подливало масла в огонь. Лишь заводило меня еще больше. Он был единственным достойным противником. Весь город стал нашим полем боя. Интересно, что он задумал? Очень странное затишье, перед чем-то не хорошим. Вроде у меня нет поводов так думать. Но предчувствие дурацкое. Не должен ли я воспользоваться этим затишьем, для своего нового шедевра? Интересно, есть ли сейчас кто-нибудь в Северной? Быть может стоит проверить? Пожалуй, да.

9.12.2000