Дневник московского пАдонка

Децтво было счастливым. До школы мама водила меня в децкий садик от Зила рядом с Велозаводским рынком, она работала там инженером. когда она привела меня первый раз и начала уходить, я устроил истерику. Упал на пол, громко кричал и бил руками и ногами. Мне было жалко расставацца с мамой. А у мамы пропускная система, ей опаздывать низзя и бросить миня не могла…Еле меня тогда успокоили. Девочки меня в децком саду любили и дрались из-за меня. А когда мне стукнуло 5 лет, один мальчик из другой группы, который меня не любил, отпустил мне, проходящему мимо, в голову тяжелые качели на глазах у моих мамы и бабушки. К счастью, обошлось без серьезных травм, хотя крика было много. Через месяц я случайно опрокинул на этого мальчика тарелку с раскаленным борщом…

Два лета провожу в пионерлагере, последнее лето в лагере 'Юный Зиловец', что находицца рядом с поселком Васькино неподалеку от города Чехова, причем ебаный Зил ведет шефство над децким домом — я попадаю в отряд, почти целиком состоящий из таких детдомовцев. Маленьких волчат, живущих по звериным законом и люто ненавидящих таких как я всего лишь за то, что у меня есть ДОМ И МАМА. Били везде и всюду, расслабляцца было просто страшно. Опоздание на обед на пару минут заканчивалось тем, что твою порцию быстро разливали и раскладывали по чужим тарелкам. Я ходил днями полуголодным, питаясь земляникой в лесу, еще неподалеку был орешник, я жрал орехи, еще неспелые, чтобы как-то заглушить голод внутри. Не так все и плохо было, и в столовой хавать удавалось, хотя частенько я оставался без заточа — детдомовские знали много приколов на эту тему. В тихий час все дрочили. Вожатые, молодая лимита с завода, подрабатывающая так летом, тоже били всех и издевались (как я сейчас понимаю, еще и службу в армаде свою не забывали) — заставляли стоять с подушкой на вытянутых руках (стойка старого индейца), ходить по коридору на корточках до умопомрачения, ползать в старом противогазе, одевацца и ложицца, убирать кровать на время, били в поддых, если палили кого-то с сигаретой и много чего еще творили. Жаловацца бесполезно.

Домашний мальчик, я лишаюсь за месяц зуба, теряю треть своего веса, учусь бить на звук, не просыпаясь и многим другим вещам, полезным в кавычках в мирной жизни. Я выжил, но изменился. Родители приехали через две недели и не узнали меня (родительский подогрев у меня отобрали и сожрали в тот же день), а откормить, когда меня забрали еще через две недели, в прежнее состоянии не смогла даже бабушка и мама…Все оставшиеся годы. Тогда у меня и начались редкие, но дикие припадки ярости, в которых я был способен разнести все и вся, если меня воремя не остановить. Хотя меня в нормальном состоянии довести до них весьма непросто, но временами вполне реально. Так мама послала меня поучицца самостоятельности, о чем она потом очень переживала.

Другие домашние дети, попавшие в наш чудесный отряд, сбегали из лагеря, попадали в лазарет и получали нервные срывы и много чего еще… Не знаю у кого пионерские лагеря в мозгу ассоциируюцца с ностальгией — я знаю, что есть парни, которым он приходит в кошмарах.

Поучился в нескольких школах, откуда уходил по ряду причин, но сумел закончить 11 классов и даже поступить сразу в два института. С 6-го класса занимался Ашихара каратэ-до, к 8 получил красный пояс. Потом начал курить и тусить в разные местах забил на спорт. Однако ногами махать немножко научился. В старших классах параллельно начал активно влезать в разные темы, как правило, заканчивающиеся разборками в темных переулках. Неподалеку открывают рэперскую дискотеку и наша жизнь становицца куда богаче впечатлениями. В 8-м классе впервые в жизни поучавствовал в массовой драке (вся окрестная золотая молодежь VS рэперский скам) на Автозаводской, конкретнее на улице Лобанова. Далее драки были регулярно. Со всеми и везде. Часто прихожу домой избитый — родители ничего не понимают. Я ничего не обьясняю.