Дневник музыкантов

– А что я для тебя делаю? – настороженно уточнила она.

– Ты есть в моей жизни, – ответил он неожиданно серьезно.

– Кит, тебя обожают все те, кто хоть раз общался с тобой лично. Ты лицо «Синего». Большинство посетителей ходят туда не выпить, а пообщаться с тобой. У тебя тысячи друзей. И все они есть в твоей жизни.

– Алекс, ты ни черта не понимаешь. Это я есть в их жизни. А в моей есть только ты. Я их друг. А мой друг только ты. Это совершенно разные вещи.

– Для меня это совершенно равноценно. Ну, хорошо, если для тебя это выглядит иначе, то пусть будет так.

– Я попытаюсь объяснить. Смотри. Все эти люди бегут ко мне делиться своими историями из жизни. И они не спрашивают, что происходит в моей. Они не знают обо мне ничего, кроме того, что я такой добрый весёлый парень из «Синего». А когда в моей жизни случается треш, куда иду я?

– Ко мне, Кит, – улыбнулась Алекс смущенно. – Что бы у тебя ни случилось, ты всегда приходишь ко мне. Точно так же как и я сразу иду к тебе, когда чувствую, что не вывожу свои проблемы в одного. Ты разделяешь со мной мои взлеты и падения. Я разделяю с тобой твои. У нас идеальный братский тандем.

– Ты даришь мне тепло, малыш, – кивнул Кит. – То самое, о котором я тебе говорил. Оно не продается и не покупается ни за какие деньги. Тепло – это дар. Ты даришь мне своё тепло. Я тебе – своё. Ты чувствуешь это?

– Да, чувствую. Ну и скажи, мой младший друг, на кой мне сдалась семья, если у меня есть ты?

9 глава.

С боем, но «Игристое в моём бокале, мы летим на Бали» в итоге была записана.

Ссорились все.

Морган кричал, что подобный трек отбросит группу в развитии обратно к нулевой отметке, поэтому нужно сделать её отвязно-бессвязной, как музыкантам, которым нечего терять. Алекс, яростно жестикулируя, горячо доказывала ему, что в данном случае эта песня – их пропуск на большую сцену, поэтому нужно выложиться так, как никогда. Дорнан максимально адекватно придерживался точки зрения, что песня имеет место быть, пусть и с некоторыми доработками. Эда же бросало из стороны в сторону. Он то готов был играть всё, что ему скажут, то швырял гитару в угол и убегал курить на улицу, чтобы одногруппники одумались и пришли к одному общему выводу. Единственные, кто наблюдал за всем этим со скользкой улыбкой, здесь были Арис и его блондиночка. Они молчали. Но время от времени многозначительно переглядывались так, будто понимают друг друга без слов. Если Алекс ненароком удавалось уловить этот момент их телепатической связи, по её спине неизменно пробегали мурашки. Словно она ухватила что-то запретное, чего ей не стоило видеть.

– Может, вы уже подеретесь? – обратилась девушка Ариса к музыкантам. – Ребята, мы устали наблюдать за вашей перепалкой. Сделайте нам горячо.

Она прикусила нижнюю губу и оглядела всех, будто свысока, хотя, на самом деле, ростом она была ниже их всех.

– Арис, ты что скажешь? – спросил Морган.

Больше десяти лет Арис являлся всеобщим любимцем публики, поэтому его мнение искренне интересовало Моргана.

– Если бы я видел в вас конкурентов, я бы сказал, что вам нужно держать путь в этом направлении, ребята, и продолжать делать музыку подобного плана, – он взял паузу и только потом продолжил. – Но, я не вижу в вас конкурентов, поэтому скажу честно и искренне: то, что вы сейчас делаете – это лажа. Но эксперименты в нашей жизни имеют место быть, а потому… Почему бы и нет? Сделайте песню подобного плана, будьте освистаны публикой, а потом продолжайте делать то, что всегда делали. Лично мне большее удовольствие приносит ваше привычное творчество. Но люди в барах без музыкального образования и в пьяном угаре подпоют этот трек.

Слова третьего лица, также имеющего отношение к музыкальной индустрии, возымели большое действие. «Black Diary» будто посмотрели на себя со стороны. Годы движения на месте, годы попыток создать что-то по-настоящему стОящее, годы одного и того же цикла: бары-клубы-гараж… Они не продвинулись ни на шаг, так и оставшись местной группой, на концерты которой приходили от силы около десяти-пятнадцати одних и тех же лиц. Все остальные попадали на их выступления совершенно случайно. Просто потому, что по пятницам в «Синем» была живая музыка, хедлайнерами которой раз в месяц становились «Black Diary». Если бы в этот день играла другая группа, то точно так же все эти люди танцевали бы под их песни и кидали бы смятые купюры в их шляпу.

– Мы ничего не теряем, – напомнила Алекс.

– Я с ней согласен, – кивнул Дорнан. – Давайте уже не будем ругаться, а просто объединимся и запишем этот трек. А завтра наступит не раньше, чем завтра. Предлагаю жить сегодня.

– Если стоит выбор между «да» или «нет», то я всегда выберу «да», – пожал плечами Эд, принимая сторону Алекс. – Лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, чего ты не сделал.

– Один ты всё еще в оппозиции, – улыбнулась Моргану вокалистка, и тот без лишних слов перекинул через голову ремень от гитары.

Через пять часов песня была готова.