Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

Последняя запись в публикуемой тетради дневника была сделана 22 января 1918 г.: „…Исполнилась пятьдесят шестая годовщина моего появления на свет. Приближаюсь к старости, начало которой я отношу к шестидесяти годам, а вместе с тем и к пути всея земли; хотя нужно быть готовым к этому — каждый час. Да благословит Господь мое вступление в новолетие!“[142]

Но работа Собора продолжалась, и митрополит Арсений принимал в ней активное участие. Наиболее ярким было его выступление на 153-м закрытом заседании Собора, посвященном обсуждению вышедшей инструкции к Декрету об отделении Церкви от государства, где он дал исчерпывающую картину переживаемых событий: „Мы переживаем единственный момент, не имеющий примера не только в истории Русского государства, но и в мировой. Думаю, что Церковь не претерпевала такого гонения и в первые века христианства… Но если до настоящего времени мы претерпевали гонения, устраиваемые кустарным способом, в зависимости от того или другого правителя, то теперь гонения получат законную силу. Мне представляется, что скоро к центру из периферии, провинции, понесутся вопли о творимых ужасах, об оскорблениях религиозного чувства, когда все имущества и храмы будут переданы совдепам, состоящим из людей разных вероисповеданий, и не только христиан. Беспомощные, они будут взывать к нам, они будут обращать свое внимание на Собор, на который возлагалось столько надежд и созыв которого оправдался чрезвычайными обстоятельствами, в которых мы живем. Эти вожделения имеют основу, и если Собор до сего времени существует, то, может быть, в целях Промысла Божия, ожидая момента, когда в нем почувствуется особая надобность. Все наши узаконения рассчитаны на нормальную жизнь, с разной стороны, все наши узаконения теряют силу, если воцарится порядок, устраняющий земное существование Церкви. И Собору нужно откликнуться, показать, что Собор есть выразитель сознания всей Церкви. Мы как полномочные представители Церкви должны откликнуться на это беспримерное явление в мировой истории, должны воплотить вожделения, с созывом его связанные, ибо если это явление пройдет мимо нас, то суд истории поставит нам в вину то, что мы не сказали надлежащего слова… Быть может, теперь и приспело время подвига, исповедничества и мученичества, того подвига, о котором мы только читали, как происходившем в древние времена христианства и в других государствах, подвига, который мы считали в отдаленной возможности, а теперь видим в действительности. Мы должны показать на деле, что мы христиане… Будем верить, что если будут исповедники и мученики, то сила исповедничества и мученичества выше гонения, будем верить, что сила гонений будет посрамлена“[143].

На последнем заседании Собора секретарь Собора В. П. Шеин выступил с докладом, в котором сказал: „В одном из предшествующих заседаний Священного Собора высокопреосвященным председательствующим было выражено пожелание, чтобы ко дню последнего заседания была представлена сводка данных о гонениях на Церковь и о новых мучениках. Данные об этом стекались как в Высшее Церковное Управление, так и на Собор, в Комиссию о гонениях. Эти данные теперь сосредоточены и представляют ужасную картину того, что приходится терпеть Церкви“[144]. Далее будущий священномученик архимандрит Сергий (Шеин) на основании работы Комиссии о гонениях сообщил, что „со времени издания Декрета [об отделении Церкви от государства] открылся целый ряд поруганий и осквернений храмов и святынь, захватов церковного имущества; целый ряд ничем не оправдываемых и никому не нужных убийств, насилий, арестов и издевательств над служителями Христа и Его Церкви“. И далее привел ряд ужасающих примером. Закончил свой доклад В. П. Шеин поименным списком лиц, которые пострадали за веру и Церковь. Список возглавил митрополит Киевский Владимир. Всего к 7 (20) сентября 1918 г. в него вошли имена 54 мучеников. „И, конечно, убиты многие другие, их же имена Ты, Господи, веси“[145].

Свою работу Собор закончил 7 (20) сентября 1918 г. На его последнем заседании было вынесено решение:

„1. Предоставить Святейшему Патриарху созвать будущий очередной Собор весною 1921 года на началах, установленных в докладе отдела о Высшем Церковном Управлении для созыва больших Соборов девятилетнего периода.

2. Сохранить за избранными настоящим Собором членами Священного Синода и Высшего Церковного Совета их полномочия до избрания нового состава сих учреждений будущим Собором“[146].

Собор утвердил постановление Соборного Совета, „уполномочить Соборный Совет все доклады, которые останутся не рассмотренными Собором, препроводить на разрешение Высшего Церковного Совета, а сему управлению предоставить, по бывшим примерам право вводить выработанные Отделами предначертания в жизнь по мере надобности полностью или в частях, повсеместно или в некоторых епархиях“[147].