Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

Деяния Собора совершались в революционное время, когда стремительно менялся облик страны. Совершенно устраниться от общественной жизни Собор не мог и не хотел. Хотя в своей реакции на происходившие события некоторые члены Собора обнаружили политическую наивность, в целом, однако, Собор сумел воздержаться от поверхностных оценок, избрав путь просвещения светом Евангельских истин и проявив заботу о том, чтобы частные вопросы и политические интересы не заслонили абсолютных нравственных ценностей.

Первая сессия Собора, продолжавшаяся с 15 августа по 9 декабря 1917 г., была посвящена вопросам реорганизации высшего церковного управления: восстановления патриаршества, избрания Патриарха, определения его прав и обязанностей, учреждения соборных органов для совместного с Патриархом управления церковными делами, а также обсуждению правового положения Православной Церкви в России.

С 17 августа начались рабочие заседания Собора в московском Епархиальном доме в Лиховом переулке. После оглашения приветствий Собору протопресвитер Н. Любимов прочел постановление Святейшего Синода от 10 августа об утверждении Устава Собора[44]. На 4-м заседании Собора 18 (31) августа 1918 г. были избраны руководящие органы Собора. «И тут обнаружилась одна неожиданность. В выборе своего Председателя подавляющее большинство остановило свое внимание не на звездах первой величины в иерархии, каковымыи были Антоний Харьковский и Арсений (Стадницкий) Новгородский, а на скромном, добродушном, не ученом и не гордом, а сияющем русской народной простотой и смирением, новом митрополите Московском Тихоне. Ему сразу же было дано эффектное большинство 407 голосов из 432 присутствовавших на заседании. Антоний и Арсений были избраны только товарищами Председателя»[45]. После избрания митрополит Московский Тихон поблагодарил за высокую честь и сказал: «В предстоящем мне трудном подвиге надеюсь, что Господь Бог не оставит меня своей помощью, ибо дело, которому мы служим, дело Божие. Рассчитываю также и на Ваше мощное, стойкое, мудрое содействие. Затем прошу принять извинение за те промахи, которые я могу допустить. Извинением для меня может служить то, что мне впервые приходится быть Председателем такого высокого собрания. Кроме того, я перегружен делами по епархиальному управлению, меня будут отвлекать Московские церковные празднества, и я не всегда могу присутствовать на Соборе. Я принужден буду просить помощи у своих будущих товарищей»[46]. «Эти выборы показали, что последующий жребий, избравший митрополита Тихона в Патриархи, дал не случайный результат. Митрополит Тихон все равно был бы избран в Патриархи и без жребия. Именно такой тип смиренного, народного пастыря привлекает симпатии русских сердец, а не тип гордого и властного „князя Церкви“»[47].

На том же, вечернем, заседании Собора были избраны товарищи Председателя Собора. Как заметил владыка Арсений, «предвыборная агитация и вообще всякая агитация, к сожалению, имеет на Соборе большое место… Епископат пока пребывает в единении и единодушии, что… смущает „пресвитериан“»[48]. При голосовании за архиепископа Арсения было подано 404 голоса, против — 31, а за архиепископа Харьковского Антония (Храповицкого) — 285, против — 150. Архиепископ Арсений после избрания обратился к Собору со словом: «Благодарю за честь избрания. Оказанное мне доверие даст мне силы к деятельности, к которой я призван. Она же будет основанием и для Вашего снисхождения к моим немощам и недостаткам, в которых заранее прошу меня извинить»[49]. Будучи избранным товарищем Председателя Собора, ему пришлось возглавлять 140 заседаний Собора из 170.

Позднее члены Собора вспоминали: «На председательском месте… архиепископ Новгородский Арсений, энергичный и деятельнейший товарищ председателя, готовый на пользу Русской Церкви работать во всех отделах Собора, если это возможно»[50]. «Последний оказался прекрасным руководителем общих собраний Собора»[51].

При закрытии второй сессии Собора митрополит Арсений сказал: «Я считаю себя счастливым, что Господь привел большею частью председательствовать на заседаниях первого Всероссийского Поместного Собора, и это давало мне силы трудиться насколько возможно. Вместе с тем прошу извинить меня за те недочеты, которые я допускал по неопытности и, быть может, по излишней ревности. Прошу извинить и за ту неуравновешенность, которая объясняется свойством моего характера, а еще более теми обстоятельствами, которые мы переживаем. Дай Бог встретиться в будущем с более светлыми упованиями по отношению к Православной Церкви и с большею ревностию трудиться на ее благо»[52].