Дневник. Начало (СИ)

В этом году я наотрез отказался ехать на поезде. Надоело! Не хватало мне остатки небезграничного ангельского терпения растерять при встрече с этими недоумками. На каникулах я прочитал занимательную книжку. Маггловский писатель Дарвин писал про эволюцию человека разумного. Типа, становление нашего вида началось тогда, когда обезьяна взяла в руки палку. Это перерождение человека обычного в человека разумного проходило миллионы лет. Я задумался. Если учесть, что Поттер и Блек взяли палочку в руки два года назад, то боюсь даже миллиона лет им не хватит, чтобы прекратить прыгать по деревьям и начать культурно себя вести. В их случае маггловская штука «эволюция» бессильна. Спокойно и рассудительно я сказал крестному: «Если желаешь видеть меня в этом году в качестве студента, позаботься о моем перемещении в школу. Это же в твоих интересах. А то на пиру, в честь начала учебного года, ты можешь не дождаться нескольких ошибок природы».

Он и позаботился, правда, уже в последний момент, я как раз начал распаковывать собранный чемодан. Аппарировав до Хогсмита, он довел меня до «Кабаньей головы» и сдал на руки Аберфорду. В его кабаке есть вход в замок, ведущий в Выручай-комнату. О нем мало кто знает. И это чертовски удобно! Я вообще знаю, как минимум, 12 тайных выходов из Хогвартса, десять из которых идут в Хогсмид, а два — я так и не понял куда. Один из них вел в какую-то хижину, месторасположение которой я так и не смог определить, а другой открывался в огромный туннель, заканчивающийся тупиком. Для чего он был нужен я тоже не понял. Четырьмя ходами, ведущими к Аберфорду, я пользовался частенько. Надо же мне хоть изредка общаться с умным человеком, а то занятия с Учителем меня перенапрягали очень сильно. Что придумает Салазар в этом году страшно себе представить! Конечно, надежда на то, что они с Василиском поубивали друг друга, грела мое сердце, но реализм дико смеялся над мечтами.

Настроения моего не улучшила и толпа галдящих первокурсников, идущих в Большой зал на распределение. Волею судьбы, а точнее моего опоздания, мне пришлось топать вместе с ними. Когда один из нахальных первогодок поинтересовался на каком факультете я бы хотел учиться, терпение мое лопнуло, и я буквально ворвался в зал, громко плюхнувшись на свое место между Малфоем и Нарциссой! Надоело! Что я вообще тут делаю?! Лучше бы я на поезде сюда ехал! Хоть душу бы отвел, и ничто бы не защитило этих идиотов, если бы они снова ко мне полезли! Нарцисса начала бурно хлопотать надо мной, похоже репетируя роль заботливой мамочки. Оказывается я:

1) очень маленький;

2) очень худенький;

3) очень бледненький;

4) очень-очень еще много чего.

Если она поставила перед собой цель скормить мне все, что было на Слизеринском столе, то она ее практически исполнила. Когда меня порядком начало тошнить, она поняла, что перестаралась и начала заботливо меня поить. В сухомятку же есть нельзя! Я возненавидел тыквенный сок до конца своих дней! Если меня сейчас вырвет на глазах у всей школы, виноватым останется крестный! Должен же хоть кто-то быть виновным в моей смерти от переедания? Интересно, Нарцисса донесет меня на ручках до постельки и споет колыбельную? Или она поручит это сделать Малфою, которому, судя по перстенечку на ее безымянном пальчике, тоже следует тренировать отцовские чувства. А то, я, превратившись в шарик с ручками и ножками, не смогу докатиться до гостиной. Лестницы ведь. Но Малфой, судя по всему, хотел дочку, потому как он дал категорический отказ на мою очень простую просьбу: хотя бы помочь встать из-за стола. Кое-как добравшись до гостиной, я распластался на факультетском диване и моментально отрубился.

Пробуждение выдалось не совсем приятным. Учитель так хотел меня поздравить с началом учебного года, что выдернул меня из собственной кровати в шесть часов утра. Как я очутился в своей постели я категорически не помнил. Посмотрев на меня, он отправил меня тем же маршрутом и дал на сборы несколько минут, которых мне хватило только на то, чтобы нацепить тапочки с зайчиками на свои худенькие конечности. Зайчиков я так Малфою и не отдал. Он, правда, долгое время на меня косился, но молчал. Ничего с ним не случится – новые купит. Представ перед основателем Хогвартса во всей своей парадной красе — в пижаме и тапочках с зайчиками, я очень «деликатно» спросил: собственно говоря, какого хрена и почему так рано? На что учитель мне ответил, что у нас мало времени и нам нужно все-все-все успеть. А под очень емким “все” подразумевалось изучение очень темной магии.