Читаем Дневник начинающего отца #2 полностью

Как сегодняшний день прошел? Одним словом, точнее, предложением – никак: погода отвратительная, очень сыро, холодно и снега сущий мизер. Предновогодней эйфории нет и в помине. А еще, в очередной раз убедился в точности диагноза, который я поставил себе еще десять лет назад. Да, у меня топографический кретинизм, причем в очень запущенной форме. Запутался, в прямом смысле, в трех соснах. А навигатор для меня – как для мертвого припарки. Единственная отрада – М., и та жизни не дает, бросается как бык на красную тряпку, хочет ободрать отца как липку.

30/12 08:12

Овертайм давно прошел, а я все сплю, хоть уже как полчаса следовало бы подняться. Чувствую только то, что кто- то по мне ходит.

– Ладно, просыпаюсь!

Вылезаю из одеяльного сугроба и вижу, что сидит на мне никто иной как М. Сидит вся такая серьезная, в душу прямо глядит. И тут вдруг резко выдирает со рта, прямо чеку из гранаты, свою соску и заявляет мне четко и без младенческого акцента:

– Уплюдок.

Вставляет обратно соску и отворачивается. Это из истории как с «Бегите», но страшновато как- то… и неприятно. Лучше бы она случайно сказала там «Миша умный». А тут на те, здравствуйте.

***

Поехали к прадеду М. и одновременно, моему деду ВП. Сели на такси, чтобы наверняка успеть к кормлению в час. М. сначала с опаской осматривалась, ходить у них по квартире не хотела и только я устанавливал ее в вертикальном положении на пол, сразу протягивала ко мне руки. Зато, спустя каких- то десять минут, осмелела настолько, что вооружившись пакетиком ванильного сахара уже смело исследовала квартиру. В час дня, как полагается, сели перекусить, но и в гостях она решила показать характер, так что без «Маши и Медведя» в рот ни ложки не влезло. Пришлось эксплуатировать компьютер моего двоюродного брата и по совместительству ее дяди.

15:40

Рядом с моим дедом живут Наташа с Мишенькой, к ним то мы и держим путь- дорогу. Был расчет на то, что М. вздремнет хоть бы с полчасика в дороге, но не тут то было. Приехали, на диване лежит Андрей, М. сразу напряглась. Все- таки она его по непонятной мне причине побаивается. Постоянно оглядывается, не приближается ли он к ней. Возможно, он когда- то непреднамеренно ее напугал каким- то громким звуком, например, с шумом отворил дверь, вот у нее в памяти он и ассоциируется с каким- то испугом. Других причин просто не нахожу. А может ей не нравится то, что он возвращаясь вечером разрушает какую- то семейную идиллию? Сидят они с Мишенькой, рядом его и ее мама, а тут вламывается какой- то непонятный элемент и вносит сумятицу. Все, атмосфера разрушена.

Вот и сейчас он сидит на диване, заверяет ребенка, что не будет делать резких движений и уж тем более, не посмеет спускаться на пол. Я со своей стороны также выступаю гарантом его слов. Но М. все равно исподлобья поглядывает. Одним словом, нет ему никакой веры.

16:32

Из соседней комнаты донесся крик: Мишенька проснулся. Спустя минуту выходит, трет глаза, недоволен. Немного недоспал. М. бросает всю готовку, точнее откладывает в сторону фиолетовый баклажан и синий пластмассовый виноград, и несется со всех ног на кухню. Видя подавленное состояние товарища также начинает хныкать. За друга обидно. Еще такой ведь молодой, а уже недосыпает. Успокоить эту хнычущую банду удалось мультиками с и творожным десертом.

17:24

Приехали все вместе на новогодний ярмарок. Вокруг туева куча жратвы, но я не рискнул. Не устоял только перед сладкой и весьма лихо закрученной булочкой. Помимо вкуснейшего теста она была еще с присыпкой из белого шоколада. Хотел ее уже года как два отведать, но все нигде не попадалось. Очень вкусно, правда руки теперь все в шоколаде. Ну, как говорится, пусть это будет самой большой моей проблемой в жизни. М. практически сразу взял на руки, посчитал, что ходить здесь ей небезопасно, ведь тут люди проплывают огромными косяками, в руках у каждого второго стаканчики с горячим глинтвейном, то и дело проскакивают пациенты, кто умудрился на подобном семейном празднике уже напиться вусмерть. Культура, вернее ее отсутствие. Я напрягся, а М. тут нравится. В целом, да, столько огоньков, и она беспрерывно улыбается последние двадцать минут. Завтра сто процентов будет крепатура на лицевых мышцах.



Вот эти парни

21:59

Выпили немного пивка с бутербродами, вот и весь ужин. Сразу отключился. Отвык организм от спиртного, даже в таких гомеопатических дозах. Интересно, что от алкоголя начинаю не хмелеть, а просто засыпать. Кстати, на этой неделе был небольшой корпоратив и я, выпив немного вина, и завидя то, что начинаю уже засыпать, сразу ретировался.

– Прошу прощения, мне ребенка надо купать.

Железный аргумент, а главное, правдивый. Кстати, инвестиции в ребенка начинают приносить доход. На ярмарке раздавали детям шоколадные батончики от Kinder, вот и я подвалил с М.

– Девушка, дайте и мне. Точнее, ребенку.

Батончик этот я, разумеется, знаю, на вкус он мне не нравится. Но на халяву и уксус сладок.


31/12

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары