Дневник налетчика

Хотя… Возможно, в ее словах есть доля правды и меня не мешало немного просветить. Может быть. Однако цинизм, подозрительность и неверие позволили мне прожить на свободе куда дольше других, так что меняться я не собирался.

— Знаешь, ты во многом очень похож на Гевина. Но в этом смысле вы разные. Он при всех своих недостатках всегда находил время для других людей, кем бы они ни были. Гевин понимал, что жизнь гораздо шире, чем грабежи, и занимался ими только ради денег. — Она нагнулась, наполнила мой бокал, потом свой. — Иногда я думаю, Крис: зачем ты это делаешь?

— Ради денег, — ответил я ей.

— Правда? И это все?

— Да. А что еще?

— Не знаю. Может, ты не в силах придумать себе другое занятие? А может, ты до сих пор пытаешься произвести впечатление на Гевина… Или тебе попросту нравится грабить банки. Но в любом случае твое ремесло не дает тебе вести нормальную жизнь и общаться с людьми.

— Вздор! — сказал я. — Будь я страховым агентом, получающим пять фунтов в час, я все равно счел бы своих соседей парочкой зануд.

— Не буду спорить. Но тогда ты смог бы поделиться своим мнением не только со мной, а с широким кругом друзей. У тебя нет друзей, Крис, и то, как ты живешь, это не жизнь.

— Нет жизнь! Причем покруче, чем у других. Я такое повидал, что им и не снилось! Думаешь, многие могут похвастаться таким опытом, как у меня?

— Немногие, должно быть, — согласилась Хизер. — Но кому это нужно?

— Большинству, — заверил я ее.

— Сомневаюсь. Я уверена, что многие мечтают о подобных вещах, но это лишь фантазия, не больше, такая же, как убийство начальника или близость с проституткой. Такие фантазии мало кто воплощает в жизнь. Но я не о том. Ты сам прекрасно проиллюстрировал то, что я хотела сказать.

— А именно?

— Свою неспособность видеть дальше пистолетного ствола. Позволь мне в свою очередь спросить: что есть у Алана с Брендой, чего нет у тебя? И я тебе отвечу. Счастливый брак, дети, дружеские отношения с соседями, жизнерадостное мироощущение…

— Я уже позеленел от зависти! — усмехнулся я.

— Кстати, тебе бы это не помешало, Крис. Банально звучит, я понимаю, но кто из вас богаче? Алан или ты?

Что за ерунда! Этот перл премудрости я слышал бессчетное количество раз, но до меня все равно не доходит. Как может толстый безмозглый зануда с блеклой женой, двумя уродливыми детьми, колоссальной закладной и утомительной скучной работой быть богаче меня? Даже если мы не говорим о деньгах. Даже если мы говорим… о женщинах, например. У меня их было раз в десять больше, причем куда более красивых и искусных в постели, чем у Алана.

Что касается карьеры — возможно, ограбление банков не считается в обществе престижным занятием, и все равно это в тысячу раз интереснее работы, которой занимается герой Хизер, просиживая в конторе штаны, заполняя канцелярские бланки или копируя на ксероксе свой зад!

— Нечего сказать в свое оправдание? — спросила Хизер.

Я промолчал. Несмотря на уверенность в собственной правоте, я не хотел спорить с Хизер. Это бессмысленно, особенно когда она в таком настроении. Так мы всю ночь проспорим, а зачем? Лучше просто кивнуть и сказать, что ты согласен. Хорошие мальчики именно так и поступают, верно? Вот она, проблема женщин с детьми: они так привыкают спорить о всякой ерунде с маленькими всезнайками, что теряют способность трезво мыслить.

Будь мне года на четыре поменьше, она бы просто заявила: «Потому что я так сказала!», надрала бы мне уши и отослала в спальню.

— Крис! Я не хочу тебя пилить, просто беспокоюсь о тебе, вот и все. Не хочу, чтобы ты кончил, как Гевин, или еще хуже. Иногда мне кажется — дай ты жизни хоть малейший шанс, может, ты не стал бы так сильно рисковать?

Я глубоко вздохнул, делая вид, что понял, и ответил:

— Знаю, Хизер, знаю. Но ты зря беспокоишься обо мне, честное слово. Думай лучше о себе. А о себе я сам позабочусь.

— Я как раз и думаю о себе! Быть может, я эгоистка, но ты — единственный, с кем я более или менее регулярно общаюсь, если не считать визитов в тюрьму, к врачу и в супермаркет. С тех пор как Гевина посадили, ты для меня — свет в окошке. Я не представляю, что буду делать, если с тобой тоже что-нибудь случится.

— Я уверен, ты справишься, — бодро заявил я.

— Справишься! Справишься! Я только этим и занимаюсь последние пять лет. Но знаешь, иногда хочется большего!

На мгновение мне показалось, что сейчас она сломается и заплачет. Однако Хизер просто сидела, уставившись в пустоту — глядя на ту жизнь, которую, как ей казалось, она заслуживала. Я никогда не видел ее такой. Она всю жизнь была сильной и выносливой. Ничего не скажешь, неожиданный поворот. Мы спорили о том, какой я социально неадекватный тип, и вдруг все перевернулось с ног на голову, превратившись… в крик о помощи, что ли? Мне хотелось подбодрить ее и утешить, сказать какие-то ласковые слова, но я не осмелился, боясь, что разговор снова перейдет на мою недостойную персону.

С женщинами никогда ничего не поймешь.

— Я просто… Мне так тяжело — ты даже не можешь себе представить! — вздохнула Хизер.

— Могу. Я знаю, каково тебе сейчас.