Дневник несвятого отца

Вместо религиозного мировоззрения – каша из демотиваторов и статусов «ВКонтакте». Вместо любви к Родине – сознание, что за границей все лучше, чем у нас.

Вместо жизненных принципов – пропагандистский винегрет: никакого собственного мышления, анализа… Что по ТВ сказали, что на Ютубе посмотрел – то и несу… Будто кто-то слабительное на мозг накапал и пошла реакция… Вы замечали, что большинство людей не может ответить на второй вопрос – уточняющий.

Например:

– Ты веришь в Бога?

– Да, верю.

– А кто такой Бог?

И все… кисель сразу.

Или:

– Ты любишь историю своей страны?

– Конечно, люблю!

– В каком веке Александр Невский избавил Русь от татаро-монгольского ига?

– Эээээээ….

Я все это пишу не для того, чтобы показать всем, дескать, я хороший, а все остальные – псы смердящие… Нет.

Просто, мне кажется, прежде чем искать пути к возрождению России, нужно очертить круг реальных проблем… Так как коррупция и прочее – это уже следствие. P. S. Александр Невский не избавлял Русь от ига…

Ну, мало ли…

09.06

pavelostrovski Тут прозвучало от одной женщины – в контексте моих слов, что надо любить страну, надо стоять на каком-то определенном мировоззрении, – что мне просто повезло. Повезло родиться в такой семье, повезло оказаться московским священником, стать успешным блогером и так далее.

Я говорю все это не для того, чтобы похвалиться или показать, ах, какой я несчастный, – нет, я всегда был благодарен Богу за то, что имел, – а просто чтобы все знали: начни я себя жалеть и завидовать другим, у меня тоже были бы для этого поводы.

Мы с родителями всегда жили бедно. И когда я был маленький, не гнушались есть продукты из гуманитарной помощи, у нас не было возможности выбирать еду. Я всегда в детстве, в подростковом возрасте носил обноски – что оставалось от старших. Сам покупать одежду я стал, когда начал подрабатывать, а зарабатывать какие-то денежки я начал очень рано.

Когда я женился, мы с женой длительное время жили на зарплату от 6 до 8 тысяч рублей. Жена не работала, родители ее – тоже не какие-нибудь богатые, обеспеченные люди, и они готовы были нам помогать, но мы никогда этой помощи не просили. Мои родители тоже готовы были помогать, но мы и у них помощи не просили. Мы с женой считали, что нужно жить по средствам. Если зарплата выходила 8 тысяч рублей, мы были очень рады. Ну вот сколько есть денег, на то и живем; буквально питались с огорода, за это спасибо большое родителям жены, они со своего деревенского участка давали нам картошку, морковь и так далее.

Помощи у родителей мы просили только один раз, когда наша старая газовая колонка сломалась, а у нас не было денег на замену, и они нам дали, а потом добавили еще на газовую плиту – всё. Это был вопрос жизни и смерти, потому что, сами понимаете, газ взорвется, никто не обрадуется. Соответственно, в этом они нам помогли, а в остальном мы жили сами. Более того, не для похвальбы, что мы такие классные, а просто чтобы вы поняли: мы с женой еще старались отдавать десятину.

Потом, когда уже я стал священником, моя зарплата резко выросла – оклад, который положил мне отец, был, если не ошибаюсь, около 30 тысяч рублей. Долгое время мы жили только на этот оклад, никаких треб особых не было, потому что требы в большом количестве обычно есть у тех священников, которых хорошо знают. Мы жили и радовались и были в шоке от того, что у нас есть 30 тысяч рублей. Прямо даже не знали, куда эти деньги деть, помню, в суши-бар сходили… Мы радовались этому, отдавали десятину, помогали тоже как-то людям – жили обычной для нас, нормальной жизнью и не завидовали тем, у кого что-то лучше.

Я начал тогда проводить беседы с прихожанами, читали вместе Евангелие. Вот вы говорите «популярный блогер» – на эти беседы ходило два-три человека, и так было на протяжении двух-трех лет. Иногда приходило 10 человек. Помню, уже спустя пять лет у нас на занятиях, которые проводились каждое воскресенье, было 23 человека. Я был в шоке, потому что мы не поместились в наш маленький класс.

Мы вовсю старались заниматься благотворительностью. Молодые ребята, которые появлялись в ходе этих евангельских бесед, сплачивались в кружок, хотели себя проявить, и мы организовали общество «Добрые дела». Резкий всплеск популярности произошел, когда я стал транслировать эфиры в Перископе – это было три с половиной года назад. Не могу сказать, что я из-за этого как-то вырос. Сейчас я по-прежнему подмосковный священник, ни в каких тусах не участвую, у меня нет каких-то таких друзей, нет такого, чтобы я ходил под ручку с митрополитами, с епископами… Живем мы с женой так же, как жили раньше…