Дневник невестки

Она не могла подумать! Вот этому я очень удивилась. Я привыкла считать донну Розу мудрейшей, я была уверена, что она просчитывает каждый шаг, и вдруг «она не могла подумать!». Когда я это услышала, мне стала понятна простейшая вещь – легендарная Роза живет в первый раз. Точно так же, как я и как вы, она не имеет опыта прошлых жизней. Вот только не заставляйте, не заставляйте меня говорить эту жуткую фразу – от ошибок не застрахован никто! Мне не нравятся эти слова. Мне не нужна обычная свекровь, без страховки от ошибок, мне нужна легендарная Роза Михална, монстр в красном платье, у которого можно учиться ловким фокусам.

Я не хотела знать, как Роза выглядит без маски на своем непроницаемом лице. И мне было совершенно наплевать, что там у них творится в зеленом домике. У меня была своя жизнь, удаленная за тысячу верст от чужой суеты. И к тому же появился щенок…

– У нас же щенок! – вспомнила я.

Он лежал на подстилке возле переноски и как раз заплакал. Я посадила его к себе на коленки – и сразу, как только ладонь моя коснулась теплой мягкой шерсти, меня повело на совершенно отвлеченные темы.

– Скажите, Роза Михална, – спросила я, – а этот ваш купец Семенов, просветитель… Он правда был идеалистом? Он просто из-за интереса пускал в свой дом всех этих либеральных мальчиков, социалистов? Или все-таки он их финансировал? Вы не знаете случайно, там у вас в библиотеке не было подпольной типографии?

О! Донну Розу нисколько не удивил мой вопрос. Она привыкла. Мадам потянулась, села на табуретку и говорит:

– Деточка! Как с тобой хорошо! Я просто отдыхаю у тебя душой!

Она отдыхала, а я начала беспокоиться, глядя на все сковородки-кастрюли, которые заполнили мою плиту. Куда я дену сомика? Кому скормлю такую кастрюляку плова? А синенькие? Боже, неужели синенькие пропадут? Их целый таз, кто может съесть такую пропасть? Мне стало страшно, я поняла, что всю неделю мы будем страшно объедаться, и вообще вся жизнь пойдет наперекосяк.

32. Рыбалка

Королева-мать – всегда одна, не путайте ее трон со своим диваном.

…Брат Левушка приехал к маме на белую дачку. Я видела его новую тачку, черная спортивная, он сам ее собрал и номера завесил сеткой, чтобы камеры его не поймали. А дома у него в электросчетчике стоит жучок – не потому, что Лева очень экономный, а просто нужно иногда немного пошалить.

Сейчас он во дворе, вроде выходил играть с детьми в снежки – с моим слоником и с младшими племянницами. А может, в бане уже… Мама Роза звала его в баню, вместе с женой, с Лидком, только забыла предупредить, что и его бывшая жена, Вторая экс, тоже здесь. Наверно, мама закрутилась, заболталась, запуталась, как я сейчас, в Левушкиных женах, а может быть, просто хотела устроить сюрприз…

И вот как вышло. Открывает Лева дверь – и замирает, как лисица перед капканом. Увидел свою бывшую – и сразу сделал непроницаемое лицо, ну совсем как у мамочки. Он посмотрел на Розу так по-фамильному, слегка приподнимая бровь. А третья его, Лидок, вся сразу потемнела и во двор, к племянникам, в снежки играть… Короче, удался сюрпризец. И все теперь не просто так жуют свиные эскалопы, а наблюдают – вернется Левушка за стол или в бане будет прятаться от своего бабья.

Раньше старший брат был супергероем. Шарфик в полоску под горлышко, черная кепка, кроссовочки белые… Даже когда весь город перерыли газпромовскими траншеями, Лева не пачкался. Остап Бендер был его любимым героем, Левушка тоже мечтал про белые брючки и Рио-де-Жанейро.

Для этого в девяносто втором он дернул в Румынию за шмотками и заодно повез туда продавать нашу советскую швейную машинку. Вместе с младшим братом они вышли на цыганский рынок, и Левушке пришлось привязать эту машинку к своей ноге, потому что в толпе то и дело кто-нибудь пытался стибрить агрегат. К ноге привязал, потому что руки у него были заняты, в руках он держал турецкий свитер, а свободной ногой лягался. Веревка у него постоянно дергалась.

А маленький хитрый Зильберштейн в это время сидел на заборе, смотрел свысока на толкучку, которая зовется рынком. И уже тогда ему было понятно, что на швейной машинке далеко не уедешь, но старший брат все еще оставался для него настоящим супергероем.

Лева успел научить младшего всевозможным гадостям. Курить, само собой, я тоже у Левушки стреляла сигаретки. И незаметно подливать девушкам водку в шампанское – этому тоже Лева учил, но Антон никогда так не делал, никогда! Лева объяснял младшему, что самой легкой добычей являются плачущие девушки. Их даже не приходится соблазнять, просто нужно немного послушать их женские страдания, вывести даму на слезы, а потом… По плечику ее, аккуратно, по плечику.

– И все? Все так просто? – Антон удивлялся.

– А что ты хотел? Они же все дуры. Только одна есть на свете нормальная женщина – наша мать. Роза Михална – идеал. Остальные – все поголовно плачущие девушки.