Дневник. Обратная сторона победы (СИ)

— Мне все равно, — она поджала губы. — Если я ошиблась, значит — я идиотка, а идиотизм к лицу только грифам, так что сама буду виновата. Я не буду служить этому безносому маньяку! Я не хочу всю жизнь ползать перед его грязной мантией, периодически корчась от Круциатуса, наложенного в знак признательности за службу. Лучше уж так, — Панси всхлипнула, и уткнулась лицом в ладони.

— Тебя убьют, — я говорил это с какой-то обреченной уверенностью. Теперь нам с Альбусом еще и змей охранять. Вот ведь… детки. — Тебя убьют, и что я скажу в этом случае Паркинсону? А? Я скажу ему: «Знаешь, Паркинсон, у тебя дочка умница и красавица. Только вот её немножко убили, но это бывает. Не переживай, Паркинсон, пойдем лучше огневиски хряпнем». Правильно? Я так буду твоих родителей успокаивать?

— Нас не поймают, — Панси в последний раз всхлипнула и прямо посмотрела на меня. — Мы же не совсем идиоты, чтобы действовать в открытую.

— Ладно, хорошо, допустим, — это «допустим» скоро моей визитной карточкой станет. — Допустим, вас не поймают, и вы у нас умные. Как вы будете защищать представителей других факультетов при этом? Каким невероятным образом вы сможете, не привлекая внимания, отводить от них тот же злосчастный Круциатус?

— На самом деле просто, профессор. Я же дурочка и скандалистка, что с меня взять, кроме скандала и дурости?

— Неуверен, Панси, что кто-то из знающих тебя разумных, сочтет Панси Паркинсон, скандальной дурой. Извини, но на климакс тебе свои выкрутасы списать не удастся, молода ты еще.

— Фи, как пошло, профессор. С девушками не говорят о таких вещах как климакс.

— Да что ты? А о каких вещах еще нельзя говорить с девушками? — я добавил в голос меда.

— О дефлорации, например, — пожала плечами Панси.

— А почему? — я действительно немного охренел. — Почему нельзя? А вот, например, об ампутациях можно?

— Об ампутациях можно, — Панси выглядела немного удивленной. — Это же медицинская тема.

— А вот мне почему-то кажется, что нельзя, раз о дефлорации говорить не принято. Суть-то в этих двух понятиях идентична. И в том и в другом случае кто-то что-то теряет и чаще всего навсегда. Но мы отвлеклись. Каким образом вот ты, например, будешь защищать школьников? — Это походило на бред. Директор Хогвартса безжалостный убийца Альбуса Дамблдора, сальноволосый ублюдок, Пожиратель смерти и прочая, Северус Снейп сидел за столом в своем кабинете и обсуждал со своей студенткой как бы половчее предать Лорда.

— Я не смогу объяснить, — проговорила Панси, слегка нахмурившись. — Вам лучше это увидеть самому.

— Я правильно вас понял мисс Паркинсон, вы уже предпринимаете соответствующие меры?

— Ну да, — Панси смотрела на меня с легким удивлением. И правда, чего это я, они же у нас подготовились, все рассчитали, предусмотрительные вы мои.

Я встал из-за стола и направился к двери.

— Пошли. Покажешь мне, как вы учащихся от непростительных защищаете.

Панси легко вскочила и быстро подошла ко мне.

— Вы знаете, профессор, существует просто огромное преимущество в том, что меня считают недалекой дурочкой, — вдруг, как-то смутившись, пробормотала она. Я знаю, девочка. Это отличная тактика и многие женщины с блеском её используют.

Я галантно пропустил Панси вперед, когда мы сошли с лестницы. Невдалеке послышались крики, топот и ругань. Как по заказу. Панси сосредоточенно кивнула мне. Я шагнул в тень. В коридор выскочили перепуганные пятикурсники с Гриффиндора, двое парнишек: Смит и Коул. За ними гогоча бежали Крэбб с Гойлом. Этих двоих в списке не было. Не уследил я за ними. Жаль, но бывает.

Панси вдруг сорвавшись с месте быстро пошла навстречу мальчишкам с таким задумчиво-мечтательным видом, что даже я поверил. Ничего не видя перед собой, она как-то умудрилась врезаться в Гойла и задеть плечиком Крэбба. Затем уставилась перед собой и медленно поднесла руку к глазам. Последующий за всем этим вопль заставил меня подскочить в своем убежище, а гриффиндорцев остановиться и с удивлением обернуться.

— Вы идиоты! Толстокожие уроды! — визжала Панси не обращаясь ни к кому конкретно.

— Панс, ты нас задерживаешь, — пробубнил Гойл. — Амикус разрешил нам Круциатус на этих грифах испытать.

— Какой на… Круциатус?! Какой б… Амикус?! Вы — ошибки размышлений своих матерей!

— Причем здесь наши матери? — попытался уточнить Крэбб.

— Притом, что они долго думали: делать им аборт или нет, а когда решили — было уже поздно! Мне наср… на грифов, из-за вас, козлов, я ноготь сломала!

Высший пилотаж. Гриффиндорцев уже след простыл, а Панси все еще строила перепуганных юных Пожирателей.

По сравнению с этим то, что вытворял Альбус, казалось просто мелкими детскими шалостями. Подумаешь стены разрисовали. Невилл Лонгботтом взял вину на себя и ответил по всей строгости. А остальных нарушителей злобный директор отправил на отработку, аж в Запретный лес, к Хагриду. Да я просто зверь, так измываюсь над детьми, сам себя скоро бояться начну.

Кстати, Альбус разыгрывал корчи от воздействия Круциатуса гораздо качественнее меня.