Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

– Вот, – кричу я, потрясая книгой, – вот! Мы еще Кэрролла читали! Черкасов мне читал! Я все думал, к чему они мне мозг парили, слушайте!

– Ему снишься – ты! – закричал Траляля и радостно захлопал в ладоши. – Если б он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?

– Там, где я и есть, конечно, – сказала Алиса.

– А вот и ошибаешься! – возразил с презрением Траляля. – Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне.

– Если этот вот Король вдруг проснется, – подтвердил Труляля, – ты сразу же – фьють! – потухнешь, как свеча!

– Я сначала не догнал, а потом понял, что они имели в виду. Типа того, что я – это всего лишь сон аудитории. И что не я рулю ее снами, но сам являюсь ее сновидением.

– Чего же хорошего-то? – Дед послюнявил палец и затушил об него свою самокрутку. – Чего ты понял-то?

– А то и понял. Если бы мне их увидеть, я бы им объяснил, что противоречие вышло. Если я снюсь аудитории, а мне снится Труляля и Траляля, которые сломали телевизор, то кто управляет таким сном? Они, что ли? Кто из нас реальность, а кто вымысел?

– По-моему, в твоем бреду, мил человек, реален только телевизор, – проникновенно посмотрел на меня дед, – всех остальных просто не существует.

– Ну нет, – я закашлялся и замахал рукой, – ерунда.

– А ты бы дочитал этот кусок до конца-то, – указал дед пальцем на книгу. Я удивился такому обороту, открыл страницу и продолжил с того места, где остановился:

– Ну, нет, – вознегодовала Алиса. – И вовсе я не потухну! К тому же если я только сон, то кто же тогда вы, хотела бы я знать?

– То же самое, – сказал Труляля.

– Самое, самое, – подтвердил Траляля.

Он так громко прокричал эти слова, что Алиса испугалась.

По мере того как я дочитывал, мне становилось все страшнее. Закрыв книгу, я в ужасе посмотрел на деда.

– Во как! – Дед поднял палец кверху. – А ты говоришь, ерунда.

– Они исчезли? – доверительным шепотом спросил я его.

– Нет, – так же тихо ответил он, – не было тут никого. Лет двадцать уже. Только кухня на первом. И все.

Мне показалось, будто кто-то переключил канал. Дым разом улетучился из моей головы:

– То есть как двадцать лет?

– Так. Я здесь сторожем верхних помещений лет восемь. До меня Сергеич был… до него… кто же до него-то?…

– Да какая мне разница, кто до него? Каким сторожем? Я тут был три недели назад, вместе с фээсбэшником Иванычем, у главного по медиа по фамилии Черкасов, а ты мне паришь, здесь нет никого! – закричал я.

– Ну, раз я парю, тогда, может, сам найдешь нужный тебе кабинет? Или экскурсию устроить?

Я встал на ноги, отошел к стене, оперся на нее и свистящим шепотом спросил:

– А откуда же они тогда здесь взялись в тот день?

– Да бог его знает, – дед подошел и похлопал меня по плечу. – Может, тебе показалось? А может, ты телевизора насмотрелся? Телевизор у них в кабинете был?

– Вроде был…

– Ну вот, значит, все энто дело в телике и произошло. А тебе вроде как показалось, что ты в телик попал. Знаешь, щас не разберешь, где правда, а где эти… спец…

– Спецэффекты? Да я реально их видел, как тебя. Это же не декорации были?

– А черт его знает, – миролюбиво заметил дед, – декорации али не декорации. – Я с бабкой тут такой теракт по телевизору видал! Взрывы, трупы у метро – оказалось, все разыграли. А мы думали, программу «Время» смотрим. А ты говоришь – реально. Сейчас, милок, в ваше-то время… Технический прогресс все может. Вот оно как.

– Я… я… может, пойду, – пот выступил у меня на лбу, – что-то дурно мне. Табак ваш крепкий очень или душно тут.

– Иди-иди. Отоспись. А телевизор не смотри. Ну его к чертям.

Я покидаю здание «Кухни» тем же путем. Подхожу к мусоровозу, облокачиваюсь спиной о дверцу кабины и закуриваю. Почему-то вспоминается Киса Воробьянинов, который выл, как волчица, обнаружив, во что превратилось сокровище мадам Петуховой. Если разобраться, я в той же ситуации. Сдать всю свою бывшую команду администрации президента – да для меня это большее сокровище, чем бриллианты из «Двенадцати стульев». Вот она, администрация… ходи по коридорам, спускайся на лифтах, только сдавать бывших коллег некому. Воистину, «сокровище можно было потрогать, но нельзя унести с собой».

– Ыыыыыыи ааафф, ыыииааууу, ыыыыыии!

– Ааааооонн, ыыыыыыи, яяя!

Синхронно завыли мои пленники. Я открыл мусорный люк и заглянул. Вася, лежавший с краю, увидев меня, начал бешено вращать глазами и мычать:

– Ааааооонн, ыыы ааооооыыы? Ыыыыии яяя!

Я выдернул кляп:

– Антон, ты чё, совсем, что ли? Выпусти, ёпта!