Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

– Когда я узнал об этом, я задействовал наших людей… В общем, никого уже не спросишь.

– Но какого черта они летели с боевыми зарядами, если договорились использовать холостые?..

Вербицкий подходит к журнальному столику, опрокидывает в себя коньяк и начинает говорить очень громко и эмоционально:

– Я не знаю, Антон, понимаешь? Мне положено знать все, но я не знаю. В этой истории больше вопросов, чем ответов. Она из разряда фантастики. Но мы-то с тобой знаем, что она случилась в реальности. В этой стране всегда так. Тут невозможно прогнозировать, всегда найдется долбоклюй, псих или ура-патриот, который в нужный момент все обосрет. Тут у людей отсутствуют нормальные инстинкты, они не знают правил поведения: не лезть не в свое дело, думать о последствиях, беречь голову, не стоять под стрелой. Именно благодаря таким людям Россия всегда выигрывала войны. Вот и нам такой красавец попался. Матросов, блядь. Да еще и с техникой. А она в руках идиотов хуже атомного оружия, сам понимаешь.

Я смотрю в окно и вспоминаю, как стоял на той чертовой поляне и думал, почему вертолеты летят со стороны Грузии. Как рисовал себе хитрые схемы, благодаря которым пилоты сэкономят горючее и, продав его, купят два ящика водки. Да. Прав Вербицкий. Весь сермяжный вопрос российской истории не в водке, а в матросовых. Хотя какая теперь разница? Но тем не менее я задаю Вербицкому вопрос:

– Аркадий Яковлевич, а почему вертолеты летели от грузинской границы?

– Откуда?

– Вертолеты появились над лесом со стороны Грузии. Они же должны были появиться с российской стороны.

Вербицкий задумывается на мгновение, затем произносит:

– Антон, честно, я не знаю. На пленке видно только, как они стреляют. Невозможно определить, откуда они прилетели. Видны лишь опознавательные знаки.

Я встрепенулся:

– А что, есть пленка? Откуда?

– Ваха с ребятами, когда вертолеты улетели, пытался помочь раненым и наткнулся на камеру американцев. Она каким-то чудом не пострадала. Ее использовали для трансляции по телевидению.

– Аркадий Яковлевич, – тихо говорю я, – кто-нибудь еще выжил?

– Никто. Все там остались. Давай помянем.

Мы выпиваем не чокаясь, и я сажусь обратно в кресло. Вербицкий занимает свое привычное место за столом.

– Аркадий Яковлевич, а что дальше было?

– В каком смысле, Антон?

– Ну, в медийном… что было дальше? Смерть Антона Дроздикова в прямом эфире и прочая информационная канва.

– Все-таки я в тебе не ошибся. Ты настоящий профессионал. Другой бы после такой мясорубки сопли распустил, а ты сразу задаешь вопросы, касающиеся твоей деятельности. Уважаю.

– Спасибо. Но все-таки можно подробнее про мою деятельность? Точнее про меня. Как эта история преподнесена в СМИ?

– Ваха с ребятами обследовал поле после обстрела и наткнулся на тело в твоей куртке, только без головы. Многие тела трудно было опознать. Кстати, что это за история с курткой?

– Я отдал куртку Джеффу, он замерз…

– А Джефф?

– Джеффа я в последний раз видел перед тем как потерять сознание. Точнее, не его, а только голову.

– Ужас. Кошмар.

– Да уж… А что было после, когда вы получили пленку?

– Мы передали ее западным каналам. Легенда такая: на новой грузинской заставе журналисты из России и США снимали, как Грузия укрепляет свои границы, чтобы пресечь проникновение на ее территорию боевиков из Чечни. А российские вертолеты, углубившись на территорию Грузии, нанесли по заставе удар. В результате погибли не только военные, но и журналисты. Американцы подали в наш МИД ноту протеста, хотят вынести на обсуждение в ООН вопрос о вводе миротворцев на территорию, прилегающую к грузино-российской границе. Официальные власти, конечно, опровергают факт обстрела грузинской погранзаставы российскими вертолетами, ссылаясь на то, что эти бортовые номера не числятся ни за одной воинской частью. Требуют предъявить тела. Грузинские власти пока отказываются. Американцам наши деятели из МИДа предъявляют съемку местности со спутника за две недели до происшествия. На съемке ясно видно, что в указанном месте никакой заставы нет. Некоторые европейские страны показывают свои съемки из космоса, свидетельствующие о том же. Американцы пока тянут волынку, мол, их спутники в то время съемку этой территории не осуществляли. Неувязочка, конечно, но в целом задача выполнена. Через неделю все забудут, была там застава или нет, главное – есть факт расстрела журналистов. Оппозиция уже выходит на митинги, правозащитные организации…

– Это понятно, стандартная схема. Я интересуюсь тем, как освещалась моя смерть.

– Вот ты о чем… – Вербицкий сделал еще глоток. – Антон, мы профессионалы. Я это знаю, ты это знаешь. И если абстрагироваться от чувств, придется признать, что мы на войне. Ты сам не раз говорил о великой отечественной медиавойне, помнишь?

– Припоминаю, и что?