Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

– Слушай. Одной из наиболее обычных и широко распространённых групп игуан являются многочисленные виды рода Anolis. У большинства из них треугольная, расширенная сзади голова. Стройное, умеренно сжатое с боков туловище с четырьмя хорошо развитыми лапами, из которых задние…

– Ну и хули? Нафига мне эти игуаны?

– Антон, у тебя случайно не треугольная, расширенная сзади голова?

– Я уж и сам не знаю, есть ли у меня голова. Заканчивай бодягу, спать хочу.

– А раз не знаешь, сиди и слушай. Тебе интересные вещи рассказывают, а ты ещё и материшься. Некрасиво.

Ну что, видимо, я реально сбрендил. Поздно кривляться, придётся пройти весь этот бред до конца.

– Извините, я не хотел вас обидеть, – говорю я и тянусь за новой сигаретой.

– Прощаю, я не злой. Так вот. Задние лапы у них заметно длиннее передних, и длинный, постепенно утончающийся хвост… Игуаны своенравные существа, привыкшие к определённой среде обитания. Как этот красавчик Анолис. Он тебе нравится, Антон?

– Безумно.

– И мне тоже. Его Гоша зовут. Гоша, познакомься с Антоном.

То ли Дроздов ущипнул ящерицу, то ли она тоже была разумна, но факт остаётся фактом. Игуана слегка повернула голову и выпучила на меня глазищи.

За спиной Дроздова в этот момент зажёгся большой экран с картинкой морского побережья. У самой воды лежали камни, на которых грелись три довольно большие ящерицы.

– Игуаны живут по берегам водоёмов, хотя встречаются и древесные виды, – продолжал он. – Посмотрим на них в привычной среде обитания.

С этими словами он отпустил игуану на пол, а сам шагнул в экран.

– Самки игуан очень любят нежиться под лучами тропического солнца. Солнце – самое лучшее, что может быть, в их понимании. В жаркую июньскую погоду они спариваются с самцами и затем откладывают яйца. В неволе этого добиться очень сложно. Как ты думаешь, Антон, что может заставить самочек игуан изменить привычной среде обитания в пользу московской студии?

– А зачем это нужно? Им, по-моему, и так неплохо.

– Им это совершенно не нужно, но, допустим, это нужно нам. Чтобы они плодились не под солнцем тропиков, а в морозной Москве.

– Какая же дура игуана соскочит с этой Ривьеры к тебе в Останкино? – ухмыльнулся я.

– Значит, надо объяснить игуане, чем тропическое солнце хуже нашей студии, не так ли?

В этот момент у меня заломило в висках. Мне вспомнились слова Вербицкого: «Можно доказать, что солнце вреднее луны, равно как и наоборот». Я подошёл вплотную к экрану:

– Простите, а можно подробнее про то, чем заменить солнце?

– Не торопись. Давай сначала разберёмся с солнцем. Игуаны очень игривые создания. Их любознательность – настоящая находка для исследователей.

Дроздов вынул из кармана мягкую игрушку в виде пушистого розового кролика и аккуратно положил на камень перед игуанами. Игуаны некоторое время наблюдали за кроликом, затем подползли к нему. Самая бесстрашная потрогала его лапой. Убедившись, что опасности нет, все трое улеглись рядом. На мордах игуан нарисовалось блаженство.

– Кролик – очень хорошая игрушка. Он не может причинить вред игуанам. Они придут сюда завтра и так же лягут рядом с ним.

За спиной Дроздова день быстро сменился ночью, затем снова наступил день, и после нескольких смен кадров я вновь увидел игуан, лежащих рядом с игрушечным кроликом.

– Они, кажется, привыкли, – резюмировал я.