Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

Основной мыльной драмой было «дело Зайцева», взорвавшее информационное поле в последние недели апреля. Эффект от воплощения в жизнь написанного нами сценария превзошёл самые смелые ожидания. Интервью, данное Зайцевым Восьмому каналу, моментально перекочевало в западные СМИ, которые выстроились в очередь для встречи с пострадавшим. Западников, естественно, в палату не пускали, ссылаясь на то, что он под следствием. Таким образом, они довольствовались единственным доступным видео, смонтированным нами, и общением с адвокатом Зайцева Геннадием Шварцем. Шварц, как человек пожилой и весьма осторожный, давал скудные комментарии, ограничиваясь общими фразами про «тяжёлое состояние больного», «препоны в общении, чинимые официальными властями» и «неоднозначность дела». Перед телекамерами Шварц корчил такие загробные рожи, что у интервьюеров могло сложиться впечатление, будто его подзащитного не только лишили ноги, но и ежесекундно режут по частям и скармливают их собакам, дабы к началу суда от Зайцева ни черта не осталось. Недосказанность, копившаяся в течение нескольких дней, после первого интервью стала тем самым кумулятивным зарядом, который пробил аудиторию насквозь.

При отсутствии достоверной информации людям свойственно додумывать детали.

Понятно, какие химеры могут рождаться в мозгу современного человека, и так до смерти напуганного СМИ. Нам практически ничего не приходилось делать, только следить, чтобы информационные потоки не выходили из намеченного нами русла. Основным информационным полем стал интернет. После созданного нами в качестве новостной ленты для зайцевской истории сайта «Русский солдат» – по адресу www.rusoldat.ru, в сети стали стихийно возникать сообщества, посвящённые данной теме. Основные центры, через которые распространялась информация, или «точки входа», как мы их называли, находились в livejournal.com, liveinternet.ru и blogs.mail.ru. Версии происходящего, муссировавшиеся в этих комьюнити, поражали своей фантазией. От уточняющих, типа «на самом деле ему отрезали обе ноги», до «свидетельских», рассказывающих, что на самом деле к Зайцеву не пускают журналистов, потому что пытают. Первое время среди посетителей этих сайтов находились наши медиаторы, поставлявшие «самые свежие новости» и распространявшие слухи, но потом нужда в этих подставах отпала. Аудитория, обсуждающая что-то шокирующее, моментально насыщается очевидцами, «видевшими все своими глазами». Появились «врачи из этой больницы», «санитары», «мент из охраны», был даже «человек из прокуратуры», дававший свои прогнозы относительно будущего Зайцева и действий официальных властей.

Высказывания этих псевдоочевидцев моментально становились достоянием большой медиа. На них ссылались газеты, телевидение и радио, делавшие на основании таких цитат собственные выводы, подчас ещё более невероятные, чем те, что появлялись в сети. Интернетные сплетни из слухов быстро становились реальными фактами. И на них снова реагировала сеть. Круг замкнулся. К концу первой недели скандала вся сеть обсуждала факт пыток над Зайцевым, о которых сказали по телевизору. Обсуждала, забыв о том, что ещё семь дней назад сами интернетчики породили эту сплетню. На этом навозе, перекачиваемом из СМИ в сеть и обратно, стали плодиться реальные события. Подключились комитеты солдатских матерей, организовавшие в Москве митинги с участием матери и сестры Зайцева, вслед за ними начались выступления студентов, которые никогда не горели желанием служить в армии. Солдатские матери требовали немедленного вмешательства министра обороны, студенты требовали его немедленной отставки, мы требовали продолжения банкета. И он продолжался. Мы были не просто медийщиками – мы были шоуменами.