Дневник одного плавания

Четырёхчасовой переход на север, и мы – во втором по величине городе Португалии – Порту. Нужно ли мне говорить о том, что эти слова этимологически связаны и родственны по элементарному принципу наложения? Даже не лингвисту понятно, что одно произошло от другого. Единственный вопрос – какое из них первично? И, оказывается, это очень легко установить. По всем историческим данным город Порту существовал ещё до образования самого государства и первоначально назывался Portus Cale, затем Portucale. Отсюда – Португалия. Надеюсь, на меня не обидятся португальцы, если я назову этот город зерном Португалии. Из него в итоге выросла эта прекрасная страна.

Город расположен в устье реки Дору. Мы встали к причалам в районе моста дона Луиша. Мост опирается на высокие скальные выступы по обоим берегам реки и своей гигантской арочной опорой напоминает элемент Эйфелевой башни. Недаром его строил ученик и компаньон самого Эйфеля Теофил Сейриг. А, впрочем, дорогой читатель, зачем тебе эти сведения? Лучше прокатимся вместе со мной на велосипеде по окрестностям. Это более здоровый способ существования, чем рыться в пыльных фолиантах истории.

Рано утром мы подадимся в сторону Атлантического побережья, изрезанного многочисленными живописными бухточками, будто специально предназначенными для общения с океаном. В каждой бухточке пляж, огороженный скалистыми выступами, хаотично разбросанными по всему побережью. Эти каменные глыбы валяются так небрежно, что можно подумать, их разбросал в далёкие мифические времена гулявший вдоль берега великан. Песчаные пляжи чередуются с галечными – выбирай на вкус.

Отдельные прибрежные закутки напоминают глубокие купели, защищённые от океанского прибоя рифом – грядой скалистых образований и камней, – где волнение океана умеряется сразу на несколько баллов.

Вода в купелях оказалась на редкость холодной. Я в полной мере почувствовал на себе умеренно-тёплое Португальское течение, которое в тот день на фоне жаркого солнечного дня обжигало и не давало насладиться в полной мере морским (а точнее – океанским) купанием. Загорающих было много, купающихся – единицы. Когда я переодевался после омовений в благословенных водах Атлантики, тонконогий португалец с густыми чёрными усами, как у нашего «деда», прислонившийся спиной к большому скалистому валуну, спросил меня о чём-то по-португальски. На всякий случай я ответил по-русски: «Очень холодно!». Португалец рассмеялся, показывая ровные белые зубы под чёрными усами, будто я сказал что-то очень смешное.

После бодрящего купания хорошо было проехаться по ровной асфальтовой дорожке вдоль кипящего прибоем Атлантического океана, насладиться быстрой ездой и открывающимися видами, сменяющими друг друга, как в детском диаскопе. Насколько красива и благоуханна бывает наша Земля в своих нерукотворных проявлениях! Для того Дух Божий во тьме носился над водою, чтобы, в конце концов, создать свет, а затем твердь небесную и земную (и стало так). «И назвал Бог сушу землёю, а собрание вод назвал морями: и увидел Бог, что это хорошо» (Бытие, 1; 10). И возник пейзаж, которому нет равных, ибо в нём проявились осмысление и радость. И нет ничего более прекрасного, чем эта граница на стыке океана и тверди.

Возвращаясь назад, я наконец-то увидел массовые купания. Купались в основном на относительно мелководном пляже, защищённом с двух сторон мысами и расположенном ближе к устью Дору. Уверен, что вода там была теплее. «После хорошей велопрогулки не мешало бы выпить настоящего португальского вина», – подумал я и свернул в попавшийся по дороге магазин. В нём за 600 крузейро я выбрал себе пятилитровую пузатую бутыль сухого Roze с нарисованным на этикетке мостом дона Луиша, килограмм спелых яблок (100 крузейро), апельсинов и бананов (180 крузейро за кг.). Чтобы был понятен уровень цен, даю курс на тот период: 163 крузейро = 1 доллару. В Авейру цены немного ниже. Вероятней всего это объясняется большим притоком туристов в Порту. Хотя между городами всего-то 50 км.