Дневник офицера КГБ

Якуб Хан что-то сказал своему переводчику Насиру. Насир по-русски говорил почти без акцента. Выучил язык во время учебы в Запорожском электротехническом техникуме; правда, на алкогольной почве цирроз печени заработал.

— Якуб Хан предлагает провести товарищеский матч «Белуджи-Мошаверы», — переводит Насир.

— Он капитаном команды будет? — усмехается шеф, мол, с кем играть?

— Шутите, Игорь Митрофанович? Напрасно. Через два дня из Союза на каникулы приезжает наша молодежь.[67] Спортивные ребята. Так что мне вождю ответить? Принимаете предложение или нет?

— Что, братцы, примем вызов вождя? Не осрамим землю русскую? — шутливым тоном обращается к нам шеф.

Почему бы и не сыграть? Команда у нас неплохая; правда, средний возраст около сорока лет. Зато мастерство и опыт есть, а его не пропьешь и не прокуришь.

— Без проблем, — за всех ответил Женька-борода.

Правду сказать, в футболе Женек был не силен. Кулаками, ногами помахать — это да. А вот футбол не его вид спорта.

— Не барана же проиграем, — добавляет он смеясь.

— Как раз барана! Проигравшая команда расплачивается бараном, — замечает Насир.

— У нас с баранами напряженка, — говорит шеф.

Якуб, хитро улыбаясь:

— Уверен, что вы выиграете. Ну, а проиграете — я за вас заплачу. Бушлаты будут? — обращается он ко мне.

— Будут, будут. Вечером привезем.

Я посмотрел на шефа. «Даром, что ли, отдавать? Хоть шашлыков поесть». Игорь Митрофанович одобрительно подмигнул мне.

Попрощавшись, белуджи уехали.

* * *

Погоняв минут сорок мяч, я отправился в батарею «Ураган». Витек, на мою удачу, оказался на месте.

— В баньку? — приветливо спросил он меня.

— После футбола баня не помешает.

— В такую жару мяч гоняли? — удивился он. — Гиганты!

— Хотел сказать «отмороженные»? — улыбнулся я. — Просьба у меня к тебе, Витек. Пару бушлатов сможешь достать?

— Тебе, что ли?

— На кой они мне! Якуб Хану.

— Якубу? Я его часа два назад в бригаде видел, возле вещевого склада.

— Вот старая лиса… Так достанешь?

— Попробую. Пошли в баню.

— Витек, мне сегодня бушлаты нужны.

— Что за спешка? Лето в разгаре! В ближайшие два дня снега не предвидится.

Я нахмурил брови — с «органами» шутить?

— Ладно, ладно, товарищ полковник. Не страшись! — глядя на меня, смеется Виктор. — Будут тебе бушлаты. До вечера далеко, а до бани — два шага. Пошли мыться.

— Моется тот, кому лень чесаться, — с этими словами я переступил порог бани…

После помывки, взяв у меня ключи от «Машки» и прихватив пару картонных ящиков, Витек со словами «я мигом», исчез… Через полчаса у меня были два новеньких бушлата пятьдесят четвертого размера.

Да, прапорщик Советской армии — это что-то! Это не звание. Это образ жизни. Прапорщиками не становятся, ими рождаются. Витек родился прапорщиком.

Вечером мы были в кишлаке у белуджей. Обновкой Якуб Хан остался доволен.

— Бисьер ташакор (очень хорошо), — поблагодарив меня, он обратился к Насиру.

«Еще что-то будет просить», — мелькнуло в голове. Моментально вскидываю руки вверх: «Помилуй, Хан! Дай хоть передохнуть!» — говорили мои глаза.

Якуб расхохотался. Смеясь в бороду и по-отечески хлопая меня по плечу, он приговаривал:

— Ахсана! Ахсана![68]

— Нашли убийцу? — спрашивает Игорь Митрофанович у Якуба Хана.

— В земле лежит, — вождь показал рукой на землю.

Вот это оперативность! Ни тебе адресных столов, ни военкоматов, ни милиции. За день почти в стотысячном городе найти убийцу и в землю закопать! Хорошая, видать, у Якуб Хана агентурная сеть.

Принесли на подносе шашлык… Матч договорились провести в следующую пятницу часов в одиннадцать.

Глава 4 «Третий тайм» [69]

— Игорь Митрофанович! Как играть будем? Надо бы нам расстановку обмозговать, — говорю шефу на вилле.

— А чего мозговать? Петр Сергеевич в воротах. Тахир с Аликом в нападении. Ты с Сашком и Андреем в полузащите. Я, Дима, Женек в защите. Кто там еще у нас не «мобилизован»? Евгений, Володя… всем место на поле найдется. Короче, как говорится: «Наливай да пей»…

— Набегай да бей, — перефразировал я.

— Живыми бы на виллы вернуться, — пробурчал Петр Сергеевич.

Реплике Сергеевича я значения не придал. «Старый ворчун», — подумал.

* * *

— Санек! Да ты у нас привидение, — говорит мне ростовчанин Александр.

— Не понял?

— Тени твоей нет.

Смотрю на землю. Действительно, нет. Солнце в зените. Жарит… Градусов тридцать пять, не меньше. После игры точно «привидениями» станем…

Белуджи поле подготовили заранее. Сколотили и вкопали в землю ворота — и где только жерди для них нашли? Землю очистили от камней, верблюжьей колючки, прочего мусора. Конечно, не «Маракана»,[70] но получилась вполне приличная поляна для игры.

По периметру «футбольного поля» прямо на земле расселись болельщики. Впервые играю при зрителях, у которых в руках вместо трещоток автоматы и «буры».

После традиционных приветствий команд — все, как в большом футболе, — началась игра. Первая же наша атака чуть не завершается взятием ворот соперника. Алик получил отличный пас, но промахнулся по мячу. Снова атакуем. Удар! Мяч попадает в перекладину ворот.

Тридцать минут игры. От напряжения и жары ноги словно залитые в бетон…