Дневник осени

– А я хочу.

Я выглядываю в окно.

– Поверь мне, не хочешь.

Впереди ремонтируют дорогу, и мы стоим в пробке.

– Мы могли бы найти другую школу, – предлагает мама, повернувшись ко мне. – Может, частную?

– Это бред. Я не собираюсь из-за этого сбегать из школы.

– Но надо же что-то делать. Я должна тебя защищать, а не посылать тебя туда, где над тобой ежедневно издеваются.

– Не издеваются. Просто достали.

Мама глубоко вздыхает.

– Ладно, пусть так. Но мне это не нравится.

– Мне тоже, – вынуждена я признать. – Но я с этим разберусь. Не так по-дурацки, как в этот раз. Я обещаю.

Дорожный рабочий поднимает табличку «Медленно», и поток машин возобновляет движение. Когда мы доезжаем до дома, я замечаю автомобиль, припаркованный на обочине. Я на секунду зажмуриваюсь, чтобы убедиться, что мне не померещилось. Но когда я открываю глаза, машина все еще там.

– Мам, это ко мне. Друг, – говорю я, кивком указывая на машину. – Можно я с ним немного поболтаю. Обещаю, мы никуда не уедем.

Мама обдумывает мои слова, пока мы вылезаем из машины.

– Ну давай, только недолго. А потом приходи. Уже поздно, а тебе еще нужно поесть и сделать уроки.

– Хорошо.

Я жду, пока мама с Эриком войдут в дом, а затем подхожу и открываю дверцу автомобиля Шона. Подозреваю, что он здесь уже довольно давно, потому что его сиденье откинуто, а сам он крепко спит. Я залезаю на пассажирское сиденье, захлопываю за собой дверцу. Я трясу Шона за руку, пока он резко не вздрагивает, просыпаясь.

– Ой! – восклицает он. – Привет!

– Привет! А как ты узнал, где я живу?

– Из личной информации об учащихся на сайте школы, – отвечает он. – Просто хотел убедиться, что ты в порядке.

– Я прекрасно себя чувствую. – Все еще не могу поверить, что он здесь. – Не подумай, я рада, что ты заехал, но ты ведь мог просто написать?

– Мог, – соглашается он. – Но я боялся, что ты на меня злишься.

– Потому что тебе было все известно?

– Да, до меня дошли эти слухи.

– И ты мне ничего не сказал!

Он качает головой. Может, я и должна злиться на него, но он выглядит таким несчастным и расстроенным, что я просто не могу.

– Но почему? – спрашиваю я.

– Потому что это было паршиво. И совершенно неправдоподобно. И я не хотел, чтобы что-то столь мерзкое ты услышала от меня.

Я ему верю.

Мы молча сидим в машине. Салон тускло освещается приборной доской, тихо играет радио. Если я сейчас наклонюсь к Шону и поцелую его, он поцелует меня в ответ. Я практически ощущаю на губах этот поцелуй, и это прекрасно. Но я не могу этого сделать, пока не задам ему один вопрос. Даже если это разрушит романтическую атмосферу.

– Ты знаешь, кто придумал эти слухи?

– Понятия не имею.

– Ты не думаешь, что это Ринзи?

Он аж подскакивает в кресле. Его брови взлетают вверх. Из его голоса исчезает вся мягкость, а вместо нее звучит явное недоверие:

– Ринзи? С чего ты взяла?

«Да с того, что она в тебя влюблена, и ей невмоготу видеть, что я тебе нравлюсь», – хочется мне сказать, но это испортит момент еще больше. Возможно, это испортит наши отношения вообще. Он ведь говорил мне, что Ринзи для него как сестра. Очевидно, что он отказывается видеть ее темную сторону.

Может, Шон и задумается. Но он, как миссис Дорио, не поверит мне без доказательств.

– Да так, – отвечаю я. – Просто я поспрашивала, и всплыло ее имя.

– Не надо верить всему, что ты слышишь вокруг, – говорит Шон. – Я вот не верю.

Он кладет руки на руль, словно готов уехать. Если бы я сейчас попыталась его поцеловать, уверена, он бы отпрянул и вместо поцелуя я бы стукнулась лбом о руль. Возможно, это сопровождалось бы гудком. Вместо этого я открываю дверь.

– Мне пора идти. Спасибо, что заехал меня проведать.

– До завтра! – По крайней мере, я удостаиваюсь его улыбки.

Я гляжу вслед удаляющимся задним фарам машины.

Насколько проще бы все было, если бы Ринзи не имела к этому никакого отношения… Вот если бы…

Бог мой!

Я пересекаю газон перед домом и сажусь на ступеньку крыльца. Достаю свой блокнот из холщовой сумки.

«Дорогой папочка, – пишу я. – Сегодня был ужасный день. То, что сказала про тебя Ринзи… Думаю, там, где ты сейчас находишься, ты не можешь слышать такие гадости. Иначе бы сделал так, чтобы ее поразило молнией. Не то чтобы я ей этого желаю. НЕТ!»

Я перечитываю написанное дважды, чтобы убедиться, что я не поменяла буквы местами и не пожелала Ринзи кары небесной. Нет, такого пожелания в моих записях нет.

«Но у меня все-таки есть пожелание. Пусть Ринзи разлюбит Шона и перестанет делать мне гадости. Мне кажется, я не так много прошу. Это сделало бы все в миллион раз легче для каждого из нас. Даже для нее самой».