Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ)

Я подняла взгляд на Артура, смотрящего на меня твердо. Некромант говорил ему что-то, угрожал, бил вымещая накопившуюся злость, но маг и не попытался защититься или даже сказать что-то в ответ, кроме «Да, Господин». Я читала в его взгляде ненависть, и он уже был готов воспользоваться своим открывшимся даром в полной мере для того, чтобы просто убить Ноэла, думающего, что одержал верх. Но Артур смотрел на меня, и продолжал терпеть.

Он делал это ради меня. Может, боялся, что контроль надо мной не спадет и после смерти некроманта, и я выброшусь из ближайшего окна? А, может, что тот заставит меня сотворить с собой что-нибудь, едва маг дернется? А, может… Может, у Артура был какой-то план? Зачем-то ведь он хотел приблизиться ко мне. И просил некроманта только об одном — дать ему приблизиться ко мне. Но тот не позволял.

Артур оказался в таком положении только из-за меня. А я думала только о себе.

Все это время, каждая мысль, которая беспокоила меня, была только обо мне самой.

Я хотела умереть, совсем не думая о том, что ребенок умрет со мной. Его ребенок, Артура, который готов сейчас ради меня быть униженным в то время, когда он может дать отпор.

Я думала о том, что маг бросит меня, разочаровавшись. Но разве я сама не должна хотя бы попытаться понравиться тому, в кого успела влюбиться? Пусть он, наполненный воспоминаниями о той, Аннет, и не знает даже, что я, та, которая сейчас перед ним, умею неплохо играть в шахматы, например. Мы можем познакомиться заново. Возможно, что он полюбит и меня, ту Аннет, которую все-таки спас.

Мой выбор убить себя. Артур спас меня, и не один раз. Во мне его ребенок. Я не имею права принять такое решение без него.

— Я люблю тебя, — мне казалось, что и это, как и многое до этого, что я хотела сказать вслух, прозвучит только в моих мыслях, но нет. По собственной воле, я смогла заставить себя произнести это.

Едва слышно. Так, что даже некромант не обернулся на звук моего голоса, но достаточно выразительно, чтобы губы Артура, не сводящего с меня взгляда, дернулись в мимолетной улыбке. Ему было больно, чертовски больно, и я должна ему помочь.

Все разговоры и решения потом. Сейчас единственное, что было важно — это не то, что произойдет со мной. Было важно, что случиться с ним, только с ним.

Осторожно, медленно, так, чтобы говорящий что-то об Артуре, который стал с годами не лучше его отца, некромант не услышал, я приблизилась.

— Что ты… — Ноэл обернулся ко мне, и я коснулась его плеча ладонью. Закрыв глаза и попытавшись сосредоточиться на том, чтобы магия, поддерживающая в его теле жизнь, перетекла ко мне, а потом и вовсе рассеялась, я не заметила, как он занес руку, чтобы дать мне пощечину.

Но некромант не успел этого сделать. Артур, до этого изображавший послушного слугу, сбросил с себя кандалы, и отвел его руку.

Я чувствовала знакомое покалывание в пальцах, а еще… Он не шевелился!

Когда я открыла глаза, мне стало понятно, почему. Маг обвил его руки цепями, и, лишаясь постепенно магии, не выдержав веса железных оков, Ноэл упал на колени.

— Ты должен был… — хрипло заговорил он, оборачиваясь к своему бывшему слуге.

— Да, Господин, — усмехнулся в ответ Артур. Придерживая некроманта за плечи так, чтобы он не дергался, маг смотрел на то, как медленно растворяется магия, а сам некромант, окончательно теряя силы, становится больше поход на разлагающийся труп, чем на человека. — Спите, — пробормотал маг в какой-то момент, и я поняла, что эти слова адресованы не мне, а остальным девушкам. Сейчас они должны были засыпать прямо там, где были в этот момент. Они не должны причинить себе вреда.

Я и Артур переглянулись. Было видно, что ему больно стоять, а его лицо было покрыто синяками и ссадинами, но он улыбался, когда его взгляд останавливался на мне.

Еще немного, и Ноэл закрыл глаз и повалился на спину, больше не поддерживаемый магом.

— Как ты? — Артур дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула от этого прикосновения.

Больше никакого покалывания я не ощущала. Но и магический дар, который должен был теперь, когда Ноэл мертв, передаться мне — тоже. Хотя… Вообще, как я должна его ощутить?

— Знаешь, — мое сердце забилось чаще, на глаза навернулись слезы. Я увидела, как через красивую серебряную ткань его мантии темными пятнами проступила кровь, — а я на самом деле неплохо играю в шахматы, — бросив взгляд на не двигающегося больше Ноэла, я засмеялась, а слезы все-таки полились из глаз.

— Сыграем как-нибудь? — он потянул меня в сторону от тела мертвого некроманта, обнял и поцеловал.

***

Мы поднимались обратно по лестнице в свете неугасающего «солнышка», вызванного Артуром. Вылечившись всего за пару секунд, он тут же сменил и мантию. Пиромант не хотел, чтобы о пережитом ему напоминало даже это.

Я прижималась к его груди, и время от времени, мы останавливались для того, чтобы снова сомкнуть губы в поцелуе.

— Аннет, я люблю тебя, — повторял он, и я была счастлива.