Дневник пакостей Снежинки

– Заведующая аптекой в лечебнице, где Маркина работала, – пояснил Сергей, – их тогда обеих выгнали: Олимпиаду и Кару. Подробностей я не знаю. Липа мне их не сообщила, соврала, что ушла с работы, потому что устала. Но один раз я вышел по делам, вернулся, а она с этой Кариной по телефону говорила, не заметила, что я пришел. Вот так кое-что я и выяснил. Судя по ответам моей женушки, Яковлева у нее деньги вымогала. И вот еще! Карина мне звонила, просила Липу урезонить. Та на нее в супермаркете напала. Сейчас расскажу, что от нее услышал.

Глава 22

Не успев сесть в машину, Собачкин схватил телефон.

– Кузя, можешь проверить, почему Олимпиада уволилась из психиатрической больницы?

В ту же секунду у меня затрезвонила трубка.

– Уважаемая Дарья, – церемонно произнесла Нина Сергеевна, – мы с Дунечкой сейчас в доме одни. Девочка прекрасно себя чувствует, мы занимаемся обучением навыкам чтения.

– Так она еще говорить не умеет! – воскликнула я.

– Это неважно, – сказала няня, – когда вернетесь, Дуняшенька продемонстрирует вам, чему научилась. Мы выучили стихотворение!

– С ума сойти, – пробормотала я, решительно не понимая, как ребенок, которому еще и года нет, может декламировать вирши.

– А еще в дом постоянно звонит женщина, – продолжала няня, – она уверяет, что вы забрали ее пылесос!

– Ой! – подпрыгнула я. – Совсем забыла про агрегат!

– Могу вам прислать телефон дамы.

– Спасибо. Жду, – обрадовалась я и через минуту получила сообщение с цифрами и текстом: «Ирина Николаевна Глобусова».

Поскольку мы как раз въехали в гигантскую пробку, я решила поговорить с Ириной.

– Алло, алло, алло, – зачастили из мобильного. – Вы кто?

– Добрый день. Можно поговорить с Ириной Николаевной? – осведомилась я.

– Кто вы?

– Дарья Васильева.

– Что хотите?

– Поговорить с госпожой Глобусовой.

– Ее нет!

– Я звоню не на ее сотовый?

– Какое вам дело? Ее нет.

– А когда вернется?

– Не знаю. Не трезвоньте!

– Пожалуйста, скажите ей…

– Нет!

– Простите?

– Ничего не передам. Я домработница.

– Все же выслушайте меня!

– Нет! Отстаньте!

Но я продолжила:

– Вас беспокоит соседка по поселку. Из-за того, что почтальон и молочник путают…

Тетка отсоединилась.

Я посмотрела на трубку.

– Услышала много хорошего? – засмеялся Сеня.

– Зачем оставлять номер телефона, если отвечает горничная и всех посылает лесом? – спросила я. – Я знакома с Ириной, но наше общение обычно сводилось к беседе: «Опять ваш заказ на творог оказался у нас на пороге. Сейчас его вам отнесут».

Телефон снова зазвонил, на этот раз меня искала Маша.

– Мусик! Ты где?

– В пробке на МКАДе, – тоскливо пояснила я, – она движется медленнее ленивца, которого мы с тобой в зоопарке Парижа посещаем.

– Я приеду очень поздно, – зачастила Маруся, – Юрец скоро явится, но он обязательно забудет.

– Что? – спросила я.

– Купи Дуняше капельки от насморка, – попросила Маруся, – похоже, у нее зубки режутся. Она не простыла, но все время носом шмыгает, куксится. Слизистая отекает.

– Нет проблем, – пообещала я, – по дороге домой есть несколько торговых центров, загляну в аптеку, надеюсь, там найду капли для Дунечки.

– Спасибки, мусик, – обрадовалась Маруся.

– Дуняша приболела? – спросил Сеня.

– Вроде зубы режутся, – улыбнулась я.

– Прямо беда с ними, – вздохнул Собачкин, – сначала кое-как появятся, а потом всю жизнь их лечи. Нет бы доброму Боженьке сделать нам во рту пластины вроде ножей.

– Они бы постоянно тупились, приходилось бы их точить, – рассмеялась я, – у дантистов вместо бормашин тогда стояли бы станки с камнями. Ты кладешь на них голову…

– Фу! Замолчи, – велел Сеня, – интересно, существуют люди, у которых нет пломб?

– Да, – кивнула я, – Зоя Игнатьевна.

– Бабушка Маневина? – поразился Собачкин.

– Она.

– Ты уверена? Ей столько же лет, как дедушке египетского сфинкса!

– Только не говори об этом Зое, – засмеялась я, – выглядит она прекрасно. Зубы у нее, как миндальные орехи. Один раз я сказала Глории: «Твоя мама сделала ярко-белые коронки. Они красивые, но за версту видно: челюсти не настоящие». И тут свекровь правду и выложила. У Зои нет ни одного зуба с кариесом.

– Ух ты! – восхитился Сеня. – Надо мне с ней поговорить, может, откроет секрет, что для достижения такого эффекта лопать надо?

– Глория предполагает, – продолжила я, – что у ее матери каждый моляр-премоляр имеет небольшой выход для оттока яда. А все, что содержит отраву, всегда выглядит чудесно и не портится. Притормози у торгового центра. Вон он. Пойдешь со мной или посидишь в машине?

– Лучше я в телефоне пороюсь, – решил Сеня.

– Постараюсь побыстрей, – пообещала я.

– Знаю я вас, – зевнул Собачкин, – зайдешь в магазин, и тебя оттуда не вытащишь. Вылезай.

Я бодрой рысью побежала в центр и очень обрадовалась, когда увидела, что в аптеке никого нет.

– Капли в нос для младенца? – спросила пожилая провизор.

– Да, – кивнула я.

– Вам какие?