Дневник пани Ганки (Дневник любви)

— Сейчас и это вам растолкую. Тоннор, а точнее Валло, еще надеется на то, что мы не выследили его сейф. Если он еще в Варшаве, то все равно не хочет нарываться на арест. Вот он и решил прибегнуть к вашим услугам. Он, конечно, мог бы послать кого-то из своих сообщников, но, стоя перед выбором — рискнуть сообщником или вами, — предпочел избрать вас.

— Я вас не понимаю, пан майор… — иронично посмотрела я на него. — Во-первых, могу вас заверить, что ни один влюбленный мужчина, имея какой-то выбор, не стал бы подвергать опасности женщину, которую он любит, — конечно, платонически. Во-вторых, как он может быть в Варшаве, если пакет пришел из Ковеля?

— Это не имеет значения, — сказал майор.

Вот такие они, мужчины. Когда их поймаешь на какой-то глупости, они всегда говорят: «Это не имеет значения».

— Но почему я должен все это делать?

— Для того, уважаемая пани, чтобы не вспугнуть птичку. Возле банка, а может и внутри, наверняка, караулит кто-то из его сообщников. Тоннор, очевидно, сообщил ему, что вы должны взять те пакеты из сейфа. Ведь он обратился к вам с этой просьбой, имея в виду одну цель: потом спокойно забрать у вас свои вещи. Это «потом» может быть одно из двух: либо кто-то явится за теми вещами к вам домой, либо их заберут у вас, не теряя времени, тогда, когда вы будете возвращаться из банка. Сомневаюсь, чтобы это был сам Тоннор. Даже в гриме он вряд ли решится показаться на улицах Варшавы. Но не исключено и такое. Поэтому, если на улице к вам кто-то подойдет и потребует, чтобы вы отдали ему пакеты для Тоннора, отдайте их.

— Отдать?

— Конечно. За вами будут идти наши агенты, поэтому ничего не бойтесь. Однако вам надо быть готовой ко всяким неожиданностям. Самым простым действием с их стороны было бы инсценировать обычную уличную кражу. К вам неожиданно подбежал бы некто, выхватил сумочку и бросился наутек. Мы, конечно, тут же его схватили бы, но в таком случае мы не имели бы доказательств, что он принадлежит к шпионской шайке. Понимаете, он мог бы прикинуться обычным воришкой. Так что, направляясь в банк, вы вообще не берите с собою сумочку. Я надеюсь, в вашем манто есть карман?

— Да, есть, в каракулевом.

— Вот и прекрасно. Пакеты небольшие. Вы легко спрячете их в кармане. Это все, о чем я вас прошу. Когда вы вернетесь домой с пакетами, я буду ждать вас там, и вы получите дальнейшие инструкции.

Это было для меня уже слишком. Я должна была не только предать Роберта, отдав его письмо, но еще и участвовать в унизительном спектакле!

— Нет, пан майор, — решительно сказала я. — К такому делу вы можете привлекать кого угодно, только не меня. Я к таким вещам непривычна. Вы, пан майор, кажется, не принимаете во внимание, кто я такая.

Это его ничуть не смутило.

— Я принимаю во внимание, что вы единственная особа, которая может помочь нам поймать шпионов, не возбуждая в них подозрения.

— Пусть так, но я на это не согласна. Это не входит в мои обязанности. Я уже и так сделала многое, чего не следовало бы делать. Можете приставить к нему полицейских, жандармов или кого хотите. Я категорически отказываюсь.

Майор бросил на меня неприязненный взгляд.

— И все же я очень прошу вас не отказать нам в помощи. Это займет у вас не более получаса времени.

— Речь не о времени, — возмутилась я, — а о том, что вы хотите сделать из меня полицейского шпика.

— Ах, зачем же так преувеличивать! Я просто считаю, что вы, как добрая гражданка польского государства, не можете отказать нам в помощи.

— К сожалению, отказываю, — решительно сказала я.

Майор развел руками.

— Какая неприятность, — вздохнул он. — Наверное, я не умею убеждать. Ну что ж… Мне не остается ничего иного, как обратиться к вашему мужу. Возможно, он сумеет вас уговорить…

Тут я уже испугалась не на шутку.

— Но вы мне обещали, что мой муж ни в коем случае ни о чем не узнает. Мне нечего от него скрывать, но вы понимаете, я не хочу огорчать его. Не хочу, чтобы он хоть на миг увидел это дело в невыгодном свете.

— Я вас понимаю, — перебил он меня, — но, поскольку вы ставите меня в безвыходное положение, я буду вынужден прибегнуть к этому средству. Уверяю вас, что говорю это вовсе не с целью какого-либо давления на вас, а лишь в надежде, что ваш муж признает мои доводы уместными и уговорит вас выполнить эту просьбу.

Я прикусила губу. Что я могла ему сказать? Пришлось согласиться. Не могу без отвращения думать о том, что ждет меня завтра. Милый боже! Пусть бы его уже, наконец, схватили или пусть бы он смог убежать. Хоть бы уже все это закончилось!

Дома застала записку от дяди Альбина. В ней только два слова: «Никаких новостей».

Знаю только одно: так жить я больше не могу.

Среда

Все произошло так, как было предусмотрено детально разработанным планом. В одиннадцать я пошла в банк. В сейфовом зале и в вестибюле было человек двадцать человек. Бледная от волнения, я отворила дверцу. Руки у меня дрожали. Внутри действительно было два небольших пакета. Я спрятала их в карман.