Дневник пани Ганки

Кстати сказать, это должно быть неимоверно интересно, такое общество, что состоит из одних преступников. Я не удивляюсь тем английским девушкам, которые охотно соглашаются целыми партиями ехать туда и выходить за австралийцев замуж.

Нужно бы обо всем этом поговорить сегодня на балу в австрийском посольстве. У меня есть платье из белого тюля с настоящими кружевами. Выгляжу я в нем очень эффектно. Вот интересно, будет ли у госпожи де Рошандье платье красивее. Тото говорил мне, что он получил из Лондона последнюю модель воротников ко фраку с монструозно выгнутыми рожками. Я советовала ему, чтобы он такого не надевал. Мужчина хорошо одетый должен всегда чуть запаздывать в моде – по крайней мере на месяц. С этой точки зрения Яцек, конечно, прав.

Вторник

Итак, случилось худшее, чего можно было ожидать!

Постараюсь рассказать все спокойно и по порядку. Поскольку с бала я прибыла в начале седьмого, то спала почти до часу. Когда встала, Яцека дома уже не было. Я перепила шампанского, и потому у меня слегка болела голова. Решила до вечера не выходить, а в связи с этим – и не одеваться. Сделав несколько телефонных звонков, как раз собиралась заняться упорядочиванием своих заметок, как вдруг пришел Юзеф и доложил, что в прихожей ждет некий посыльный с письмом, которое ему велено передать мне в собственные руки.

Сперва я решила, что Тото придумал для меня какой-то новый подарочек. Он любит такие несвоевременные неожиданности. Ничего дурного я не предвидела.

В прихожей стоял обычнейший посыльный: старый сгорбленный человек с седой бородкой и с красной шапкой в руках. Я бы на него и не глянула, когда бы он не сказал:

– Может, уважаемая пани соблаговолит закрыть двери.

Я оглянулась. И правда оставила дверь в кабинет отворенной. Я несколько обеспокоилась:

– И отчего же мне ее закрывать?

– А сейчас я уважаемой пани объясню.

Я взглянула на него с недоверием, но решила, что такой-то старичок не может иметь никаких дурных намерений. Когда закрывала двери, он протянул ко мне руку и прошептал:

– Ганечка!..

Я чуть не вскрикнула от испуга. Отскочила назад. Насколько помню, показалось мне, что говорит со мной безумец. Вообразите только: сгорбленный старикашка неряшливого вида, со всклокоченными седыми волосами протягивает руки и шепчет мне так, словно мы были в самых доверительных отношениях. К тому же у него еще и глаза обведены красным. Ужасно!

– Ты что же, меня не узнаешь? – сказал он.

И вот теперь я его узнала. Это был Роберт. Но как же он ужасно изменился! Какие страсти, должно быть, пережил, если выглядел таким старым, независимо от грима! И этот грим! Я могла бы часами смотреть – и не понимать, что это он.

– Ты меня не узнаешь? – повторил он.

Со страха и испуга я не могла даже словечка вымолвить. Руки у меня тряслись.

– Узнаю, – выдавила из себя.

– У меня немного времени, любимая. Я пришел затем лишь, чтобы взять то, что ты вынула из сейфа. Потом, через пару-тройку дней, я позвоню. Пакет еще у тебя?

Я кивнула.

– Конечно у меня.

Сердце мое стучало словно молот.

– Это хорошо, – сказал Роберт. – Это просто прекрасно. Я тебе несказанно благодарен. А теперь, Ганечка, прошу, поспеши. И постарайся принести мне тот пакет так, чтобы никто из домашних не увидел. Это очень важно. Где он у тебя?

– В спальне, в комоде.

– Тогда поспеши.

У меня и ноги подгибались, и голова кружилась. Как назло, не могла найти ключик от комода. Добрых пять минут прошло, пока я вытащила пакет и вернулась в прихожую.

Роберт встретил меня чуть ли не с гневом:

– И что ты так долго делала?! Говори, чем занималась! Где у тебя телефон?

Он вдруг сжал мою руку. Я была настолько ошеломлена, что не знала, как отреагировать.

– Прошу отпустить меня, – прошептала. – Я искала этот пакет. Куда-то делся ключ от ящика с бельем.

– Где у тебя телефон? – прошипел он, лишь сильнее сжимая мою руку.

– Здесь, рядом, в кабинете.

Роберт смотрел мне в глаза с угрозой и ненавистью. Выглядел ужасно. Сколько же в этом человеке жестокости! Крайне грубо отодвинул меня и вошел в кабинет. Только проверив, что телефон и правда находится там, он чуть успокоился и принялся рвать пакет.

Вдруг с губ его сорвалось мерзкое проклятие, и он с яростью отбросил пакет на пол. На ковер посыпались резаные газеты. Он же посмотрел на меня с чувством и произнес сквозь стиснутые зубы:

– Это все из-за тебя! Почему ты не пошла в банк в тот же день, когда получила письмо от меня? Они успели все найти и подменить. Отчего ты не пошла сразу?

Он приблизил свое лицо к моему, и я от страха соврала:

– Но я же пошла. Сразу…

– Врешь! – почти крикнул он. – Ты пошла на следующий день в одиннадцать часов. Я был идиотом, что доверил тебе это задание! – Он пнул разбросанные газеты и добавил: – Впрочем, теперь-то все равно. А теперь слушай: ты должна молчать, как в могиле. Если выдашь, что я здесь был, убью тебя и не поморщусь. Помни: я умею сдерживать свои обещания, поняла?

– Поняла.

– Никому не скажешь?

– Никому.

Он погрозил мне кулаком и добавил:

– Помни!