Читаем Дневник партизанских действии 1812 года полностью

взятых им пленных в армию. Но он обыкновенно предавал их смерти не во время

опасности, а освободясь уже от оной; и потому бесчеловечие сие вредило ему

даже и в маккиавеллических расчетах его, истребляя живые грамоты его

подвигов. Мы знали, что он истинно точен был в донесениях своих и

действительно забирал и истреблял по триста и четыреста нижних и вышних

чинов, но посторонние люди, линейные и главной квартиры чиновники, всегда

сомневались в его успехах и полагали, что он только бьет на бумаге, а не на

деле. Ко всему тому таковое поведение вскоре лишило его лучших офицеров,

вначале к нему приверженных. Они содрогнулись быть не токмо помощниками, но

даже свидетелями сих бесполезных кровопролитий и оставили его с одним его

сеидом - Ахтырского гусарского полка унтер-офицером Шиановым, человеком

неустрашимым, но кровожаждущим и по невежеству своему надеявшимся получить

царство небесное за истребление неприятеля каким бы то образом ни было.


В ночь возвратились разъездные мои, посланные к селу Ляхову, и уведомили

меня, что как в нем, так и в Язвине находятся два сильных неприятельских

отряда, что мне подтвердил и приведенный ими пленный, уверяя, что в первом

селе стоит генерал Ожеро с двумя тысячами человек пехоты и частью

кавалерии.


Мы решились атаковать Ляхово. Но так как все три партии не составляли более

тысячи двухсот человек разного сбора конницы, восьмидесяти егерей 20-го

егерского полка и четырех орудий, то я предложил пригласить на удар сей

графа Орлова-Денисова, которого партия состояла из шести полков казачьих и

Нежинского драгунского полка, весьма слабого, но еще годного для декорации

какого-нибудь возвышения.


Немедленно я послал к графу письмо пригласительное: "По встрече и разлуке

нашей я приметил, граф, что вы считаете меня непримиримым врагом всякого

начальства; кто без властолюбия? И я, при малых дарованиях моих, более

люблю быть первым, нежели вторым, а еще менее четвертым. Но властолюбие мое

простирается до черты общей пользы. Вот пример вам: я открыл в селе Ляхове

неприятеля, Сеславин, Фигнер и я соединились. Мы готовы драться. Но дело не

в драке, а в успехе. Нас не более тысячи двухсот человек, а французов две

тысячи и еще свежих. Поспешите к нам в Белкино, возьмите нас под свое

начальство - и ура! с богом!"


Двадцать седьмого числа мы были на марше. Вечером я получил от графа ответ.

Он писал: "Уведомление о движении вашем в Белкино я получил. Вслед за сим и

я следую для нападения на неприятеля; но кажется мне, что атака наша без

присоединения ко мне командированных мною трех полков, которые прибыть

должны через два часа, будет не наверное; а потому не худо бы нам дождаться

и действовать всеми силами".


Двадцать восьмого, поутру, Фигнер, Сеславин и я приехали в одну деревушку,

занимаемую полком Чеченского, верстах в двух от Белкина. Вдали было видно

Ляхово, вокруг села биваки; несколько пеших и конных солдат показывались

между избами и шалашами, более ничего не можно было заметить. Спустя

полчаса времени мы увидели неприятельских фуражиров в числе сорока человек,

ехавших без малейшей осторожности в направлении к Таращину. Чеченский

послал в тыл им лощиною сотню казаков своих. Фуражиры приметили их, когда

уже было поздно. Несколько спаслось бегством, большая часть, вместе с

офицером (адъютантом генерала Ожеро), сдалась в плен. Они подтвердили нам

известие о корпусе Бараге-Дильера и об отряде генерала Ожеро, кои невзирая

на следование отряда графа Ожаровского, прошедшего 27-го числа Балтутино на

Рославльскую дорогу, остались неподвижными, хотя Балтутино от Ляхова не

более как в семнадцати, а от Язвина в девяти верстах.


Вскоре из Белкина подошла ко мне вся партия моя, и граф Орлов-Денисов

явился на лихом коне с вестовыми гвардейскими казаками. Он известил нас,

что командированные им три полка прибыли и что вся его партия подходит.

Поговоря со мною, как и с которой стороны будем атаковать, он повернулся к

Фигнеру и Сеславину, которых еще партии не прибыли на место, и сказал: "Я

надеюсь, господа, что вы нас поддержите". Я предупредил ответ их: "Я за них

отвечаю, граф; не русским - выдавать русских". Сеславин согласился от всего

сердца, но Фигнер с некоторою ужимкой, ибо один любил опасности, как свою

стихию, другой - не боялся их, но любил сквозь них видеть собственную

пользу без раздела ее с другими. Спустя час времени все партии наши

соединились, кроме восьмидесяти егерей Сеславина; а так как мне поручена

была честь вести передовые войска, то я, до прибытия егерей, велел выбрать

в стрелки казаков, имевших ружья, и пошел к Ляхову, следуемый всеми

партиями.


Направление наше было наперерез Смоленской дороге, дабы совершенно

преградить отряду Ожеро отступление к Бараге-Дильеру, занимавшему

Долгомостье.


Коль скоро начали мы вытягиваться и подвигаться к Ляхову, все в селе этом

пришло в смятение; мы услышали барабаны и ясно видели, как отряд становился

в ружье; стрелки отделялись от колонн и выбегали из-за изб к нам навстречу.

Немедленно я спешил казаков моих и завязал дело. Полк Попова 13-го и

партизанскую мою команду развернул на левом фланге спешенных казаков, чтобы

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное