Дневник. Первые потрясения (СИ)

- Собирайся, я тебя сейчас отправлю к Филиппу. Там свяжешься с моей мамой. В его доме, да под такой охраной ты будешь в полной безопасности.

Фрай посмотрела на меня своими глазищами и, вцепившись еще крепче, отчаянно замотала головой. Ей было страшно, очень страшно. Я не знал, как ее успокоить. Поэтому, после минутного колебания, сделал это древним как мир способом.

Когда все закончилось, Фрай перестало трясти, и она прижалась ко мне с легкой сонной полуулыбкой.

- И даже не возражай, я не хочу еще и за тебя волноваться. Поверь, проблем у меня достаточно. А теперь будь хорошей девочкой собирайся, - я позволил ей немного подремать, затем продолжил, прерванный столь пикантным образом, разговор.

Она только отмахнулась, но я быстро поднял жену на ноги и задал направление, легко хлопнув ее ниже талии. Сборы были недолгими. Отправив все еще вяло сопротивляющуюся Фрай во Францию, я аппарировал в Министерство.

Спустившись на нижний этаж, я на минуту замер перед входом, не решаясь войти внутрь. Затем, глубоко вдохнув, шагнул в Отдел Тайн.

Копоть на стенах, разрушения. Всюду валялись обломки, образующие полноценные завалы. При более детальном осмотре я выяснил, что помещения были разрушены не все. Мой кабинет, к примеру, не подлежал восстановлению, так же как и остальные кабинеты и административные помещения. Некоторые лаборатории, особо секретные и прилегающие к ним залы, вроде зала с пророчествами, остались целыми.

Тела, точнее то, что от них осталось, я нашел в одном большом зале, используемом нами для проведения общих совещаний, конференций и других подобных сборищ.

Голова закружилась, и я выскочил из Отдела, с трудом переводя дыхание. К горлу подступила тошнота.

В коридоре я нос к носу столкнулся с Главой департамента магического правопорядка Амелией Боунс.

Она держала в руках пергамент, постоянно вздыхала, а в ее глазах стояли слезы.

- Амелия, что здесь произошло? – мой голос звучал глухо.

Она уставилась на меня, а затем завизжала, выронив свиток.

Я поднял пергамент и увидел, что это список моих сотрудников, работающих непосредственно в Министерстве. Все сто пятьдесят фамилий, кроме двух: Фрай и Хагрид не проходили не по одному реестру. Фактически они в Отделе не работали.

Первой строкой стояло – Тобиас Фолт. Напротив имени был нарисован крест.

- Это что? – у меня появилось просто дикое желание встряхнуть все еще кричавшую женщину. - Амелия, возьми себя в руки!

- Ты же мертв! Все кто есть в этом списке – мертвы!

- С чего ты взяла?

- Согласно документам, ты находишься в том зале!

- Согласно каким документам?

- Жетоны – пропуска. По базе данных, все кто сейчас числится в этом списке, прошли в Отдел, из него никто не выходил. Все жетоны после взрыва появились у меня на столе. Ты же сам настаивал на подобной мере предосторожности, чтобы сразу среагировать на гибель владельца жетона! Именно так мы и поняли, что что-то случилось, – Амалия разрыдалась и по стене опустилась на пол, закрыв лицо руками. Я сел рядом.

Я прекрасно понял, почему я нахожусь в этом списке. Пару месяцев назад ко мне на стажировку поступил молоденький перспективный паренек. Я его имени даже не помню. Я был назначен его куратором. Немного приглядевшись к нему, я позволил мальчику делать все, что он хочет в этом Отделе, в пределах разумного, разумеется.

Оформление документов занимает около полугода, с тем уровнем доступа, что был у меня.

Я мог спокойно аппарировать в Министерство и в кабинеты, не проходя службу досмотра, которую давно уже пора переделать. Чтобы он не отвлекал меня по пустякам, когда хотел куда-то пройти, я просто отдал ему свой жетон, до того момента, пока ему не выдадут личный.

В списках сотрудников он пока не числился. Оказывается тех, кто не входил ни в одни списки, было трое. Фактически, я сам дал ему пропуск на тот свет.

Тут я похолодел: из бессвязной речи Фрай, я понял, что она была в Отделе во время взрыва.

Когда протрубили общий сбор, жена побежала искать меня, ведь она прекрасно знала, что сегодня квиддич и я просто так в выходной день находиться в Отделе не мог. Тем более всех остальных вызвали из дома. Когда она нигде в Отделе меня не нашла, она побежала к Малому залу и тут, прогремевший взрыв, волной отбросил Фрай в сторону выхода.

Все жетоны были привязаны к Амелии именно на случай ночи или выходного дня, когда в Министерстве почти никого не было.

Бедная женщина: сидела, обедала, вероятно, а тут перед ней на столе появляются все эти жетоны.

Я с силой ударил кулаком об пол. Амелия вздрогнула и перевела взгляд на меня.

- Почему все оказались в одном зале? - прошептал я.

- Пришло оповещение от твоего имени по громкой связи, чтобы все сотрудники твоего отдела прошли в зал совещаний. Вопросов ни у кого не возникло, сам понимаешь, смена руководства – новые порядки. Через десять минут случилось то, что случилось, - и она снова разрыдалась. - Тобиас, здесь было сто пятьдесят человек. Они были гении, почти все. Как же теперь? Они незаменимы, понимаешь, незаменимы!

Понимаю. Но я не понимаю одного: зачем? Я устало потер лицо руками.

- Саперы уже были?