Дневник. Первые потрясения

Мальсибер вздохнул и написал всего два слова: Рейнард Мальсибер. Насколько я понимаю всю эту муть с родословными, у моего начальника службы безопасности рода нет. С него и с его будущей жены начнет свой путь новый росток нового рода. Причем наличие жены и будущих детей он должен был гоблинам гарантировать. То ли Рей надеялся, что его в скором времени прибьют, то ли до сих пор на это надеется. Нет уж, Рей, ты у меня просто так не сдохнешь. А наличие жены я тебе гарантирую. Будешь сильно ортачиться, Империус наложу и насильно женю. Ты его не скинешь – у меня все эти мозголомные штуки гораздо сильнее Малфоевских. Гораздо сильнее. С другой стороны, он от женитьбы сможет отвертеться, если его кто-то введет в свой Род. Причем в любой. Он сейчас никто. Нет, проще жениться – зачем ему куча новых родственников.

Дождавшись, пока Люциус впишет все свои пятнадцать имен, точнее, пока это сделает Рей, под диктовку наше Лорда Малфоя, я отобрал у них таблички, и быстро пририсовал на них первые пришедшие мне на ум номера. Затем швырнул им робы, и не терпящим возражения голосом заставил переодеться. Мальсибер беспрекословно, выполнил мое распоряжение, натянув робу прямо поверх своей кожаной одежды, и так же безропотно позволил мне себя запечатлеть на память. Единственное, что он спросил, это, а не будет ли слишком подозрительно, что он весь такой вылизанный и выбритый заключенный получился. Надо же, иногда он все же включает мозги. Я сквозь зубы поведал ему о том, что если их бред сойдет за правду, то на подобные мелочи никто абсолютно точно внимания не обратит.

А вот с Люциусом возникли ожидаемые проблемы. Он наотрез отказался надевать робу, даже поверх собственной одежды. Пришлось применить силу. В итоге из Люциуса получился на фото истинный узник Азкабана. Растрепанный, с кандалами на руках, а вот не нужно было сопротивляться, и в воротнике Шанца. Великолепно!

Позволив этим… двоим снять робу, я великодушно разрешил им оставить ее вместе с именными табличками на память.

Перед тем как аппарировать в Отдел, я прошипел:

– Память Сириусу подправьте, кретины. Хотя бы окно оттуда уберите и замените его на дверь.

– А ты куда?

– Как куда? В Отдел, колдографии делать. Да, Рей, как ты думаешь, Андре понравится твое изображение? Думаю, я сделаю приятный сюрприз своему секретарю, и подарю один экземпляр ему, – и, под возмущенную ругань Мальсибера, я аппарировал.»

– А почему нельзя было добиться оправдания Сириуса после возрождения Волдеморта? Тогда же Питера уже не нужно было скрывать? – по всей видимости, Гарри надоело реагировать эмоционально и он включил таки в работу мозг, в наличие которого всегда сомневался профессор Снейп.

– Почему нельзя? Северус добился этого уже осенью 94 года. Уж не знаю, чего это ему стоило, но все обвинения с Сириуса были сняты, его розыск прекратился и ему была даже переведена на счет очень приличная компенсация. – Ответил Люциус.

– Но тогда почему Сириус до самой смерти прятался, из дома практически не выходил? – в голосе Гарри звучала растерянность.

– Ну откуда же мне об этом знать? Может ему это нравилось?

– Профессор Снейп мог же сказать Сириусу о том, что тот свободен?

– Поттер, а почему ты думаешь, что Северус никогда ему об этом не говорил? Он пытался, много раз. Но твой крестный не хотел его слушать. Постоянно перебивал, оскорблял. В конце концов, Северус плюнул и заявил ему: «Если хочешь сидеть дома, сиди, пока остальные делом заняты». – Никто не услышал, как Мальсибер вновь появился в зале. Пояснения Гарри он давал на ходу. Добравшись до своего места, Рей сел, вновь слегка приобняв Гермиону, та предсказуемо сжалась. Люциус вопросительно посмотрел на Рея.

– Ложная тревога. Я ничего не пропустил интересного? Нет? Рыжий читай дальше.

Глава 20. Разработки Отдела Тайн

«10 сентября 1993 года.

В Отделе все наконец-то наладилось, и он заработал.

Глядя на работающих в лабораториях маньяков науки, я понял одну вещь: никуда они от меня не денутся. Где еще они могут делать все что угодно, не оглядываясь на законы и ограничения. Каждый из них притащил своих учеников, которые теперь трудились вместе с ними. Всех этих людей проверили и перепроверили, да и, вдобавок, они какие-то клятвы принесли по типу Непреложных обетов. Я даже удивился: ни один из них не отказался. В момент приношения клятв, они нервно и многозначительно поглядывали в сторону лабораторий. В общем, понятно – такие же маньяки, как и их учителя.

Давлин с Иллиадой поделили один кабинет на двоих и теперь выполняли функции подотдела по связям с представителями различных рас.

Все были при деле, даже Гарретт. Он у нас тестировал различные охранные системы. Чтобы удовлетворить его клептоманию, я придумал следующую схему: в течение месяца вор изучает новую защиту, выделяет ее слабые места, а затем достает свою зарплату, защищенную этими чарами. А после проделанной работы, пишет подробнейший отчет. Это было сделано, чтобы ему было, чем заняться, а то работа по его «специальности» была как-то не востребована Отделом ежедневно.